— Ладно, ссыкун, иди, твоя очередь, — бросил брюнет Михалычу и поставил напротив фамилии Новоделкина очередную галочку.

Люди по очереди выходили и возвращались в автобус. Брюнет заполнял бюллетени, а Иван Иванович сидел на своем месте и думал о Люсе.

Когда железный занавес рухнул, Люся, его жена и единственная в жизни женщина, справедливо решила, что этой стране инженеры не нужны, и предложила уехать в Израиль. Иван Иванович даже начал собирать нужные справки и почти уже поверил, что он еврей. Но вдруг передумал. Люся много плакала, потом плакал он. А затем она села в самолет и улетела. Иван Иванович же вернулся в ту самую коммунальную квартиру, в которой вырос. Через год Люся вернулась, чтобы оформить развод. Потом они опять плакали, после чего Люся улетела, уже навсегда.

Инженеры новой стране и вправду оказались не нужны, и Иван Иванович устроился продавцом в ларек. Потом грузчиком. Затем помогал разливать в подвале поддельную водку. И как-то незаметно вышел на пенсию. Весь его круг общения сузился до Михалыча и Борисыча. Водить друзей домой Иван Иванович не любил, и в хорошую погоду собутыльники располагались на одной из детских площадок, где пили водку. В плохую погоду Иван Иванович любил сидеть в своей комнате, около окна, и выпивать в одиночестве.

— Я всех поздравляю! С этим участком мы закончили и едем дальше! — прервал его воспоминания голос брюнета.