Фаллос получился хоть и большой, но какой-то мультяшный.

«Ну уж совсем простенько вышло», — подумал Иван Иванович и украсил его несколькими цветочками. Картинка, и вправду, стала интересней.

В этот раз, когда Иван Иванович покинул кабинку, он уже не жмурился, а, напротив, гордо прошагав через весь холл, с улыбкой бросил свое творение в урну для голосования.

Дневное солнце уже вовсю пекло. Водитель закрыл двери и включил кондиционер. В салоне стало прохладнее, но вонь стояла неимоверная.

Первая потеря произошла где-то в обеденное время. Сидящую в конце салона старушку вырвало. Все притихли и молча смотрели, как брюнет тащит беднягу через проход к выходу.

Иван Иванович узнал эту женщину. Иногда он видел, как старушка ходит по его улице и вынимает из урн пустые банки. Его друзья банки не собирали, а роющихся в мусоре людей называли «грибниками».

Сейчас же, когда он смотрел на нелепое, а теперь и заблеванное платье старой женщины, Ивану Ивановичу стало грустно.

Брюнет вытолкал ее из автобуса и, разорвав одну из коробок вынул из нее бутылку с водкой.

— Нате, держите и идите домой, — скомандовал он и протянул старушке бутылку.

— Я… я деньгами хотела, — тихо произнесла женщина.

— Деньгами только тем, кто голосует! Как вы будете теперь голосовать? Никак! Так что, спасибо вам, идите, мы в ваших услугах больше не нуждаемся.

Брюнет сунул в руки несчастной старушке бутылку и вернулся в автобус.