-Да в том-то и дело, черт возьми! – вскричала она и ударила в сердцах кулаком по кровати так, что поднос с едой подскочил.

-Ого! – ухмыльнулся Рэймонд. – Вот это я понимаю! Мне это нравится гораздо больше. Так в чем же дело, ты говоришь?

Она выдохнула, отняла у него банку с пивом и отпила. Он молча глядел на ее манипуляции, и в глазах его тихо сияла улыбка.

-А, как раз, в том, Рэймонд, что мне здесь очень нравится! Настолько нравится, что чем дальше, тем больше не хочется покидать этот дом. Но придется. И если ты скажешь, что я могу остаться здесь и на Рождество, что никто меня не гонит и никому я не мешаю, и что моя компания вам вполне импонирует, я поверю. Я сразу и с радостью поверю, уцепившись за это, как за единственную соломинку, способную спасти мне жизнь! Вопрос лишь – на сколько…

-Вот даже как… — медленно произнес Рэймонд. – Только есть не забывай!

И он сунул ей снова остатки своего сэндвича. Она машинально откусила, и Рэймонд видел, как она сама ошеломлена тем, что и КАК заявила.

-Выпей чаю, — наставительно произнес он и пододвинул к ней тарелку с кексами, усыпанными сахарной пудрой. Она глянула на них.

-Они… с изюмом?

-Ну, а как же! – улыбнулся он. – Миссис Фрибоди была бы сама не своя, если бы позволила себе испечь кексы без изюма!.. А теперь послушай меня… Вкусно?

-Обалдеть! – ее глаза даже засветились невольно от удовольствия.

А Рэймонд не смог сдержать улыбки, увидев, как она моментально перепачкала губы и даже кончик носа в сахарной пудре. Он и сам не заметил, как протянул руку и пальцами осторожно отер ей нос. Она замерла, а он продолжил: