Мои ощущения трудно было выразить и дело даже не в том положении, в котором я оказалась, пытаясь увеличить личные продажи. Первые полчаса или час я сидела неподвижно, стараясь, лишний раз не беспокоить свою грудь, но затем у меня стали затекать ноги и пришлось сменить позу. Из всех мыслей, в голове крутилась только одна: как такое могло произойти и почему именно со мною? 
Я поняла, что рассуждаю глупо и не о том. Плотно затянутые на ногах браслеты стали отзываться тупой, ноющей болью при любой попытке пошевелить их. Ночь поздней осенью тянется бесконечно долго, и я с ужасом подумала о том, что будет с моими ногами к его приходу. Отсутствие кровообращения в течение длительного времени грозило омертвением тканей и что хуже ампутацией. Кроме того, я где-то читала о том, что человек может умереть просто если его освободят по причине проникновения трупного яда. Мысль о том, зачем ему это, если он хочет сделать из меня свою очередную рабыню, в тот момент осталась где-то на задворках сознания. .. Я почувствовала такое отвращение к себе, что, не обращая внимания на боль, задергалась всем своим телом, пытаясь освободиться, несмотря на тщетность подобных попыток. И тут… 
Вдруг я поняла, что мой подгузник намок, но дело было не в том, что я описалась, а в чем-то, что я пыталась понять, когда еще Николай только закупорил мой рот кляпом. Догадка пронзила меня словно молния, да я испытываю удовольствие от своей беспомощности. Эта мысль, вкупе с той, высказанной им же, о том, что «якобы все девушки похотливые самки, которые текут от вида наручников и цепочек» привела меня в настоящее бешенство. Когда волны экстаза уступили место реальности, я была измотана настолько, что не могла думать ни о каком сопротивлении. Вдобавок ко всему я еще и описалась, вследствие чего теперь была вынуждена сидеть в мокрых памперсах. Последней моей мыслью, перед тем, как я уснула, была мысль о политике мягкой силы, только сейчас речь шла не о митингах оппозиции, финансируемых из-за рубежа, а обо мне, вернее всех наручниках, кляпах, полностью подавивших мою волю к свободе.