Сцена 52

Оторвавшись от созерцания поющих псалмы пилигримов, я оглядел прогулочную палубу, на которой стоял, и увидел миссис Донахью. У нее было прежнее развлечение. Перед ней стоял этюдник, а миссис Донахью рисовала что-то воздушное, небесного цвета. Рядом с ней стоял какой-то малолетний карапуз и клянчил.

— Мисс, нарисуйте солдатика. Ну, пожалуйста, нарисуйте солдатика.

Миссис Донахью смотрела по сторонам, надеясь увидеть родителей этого попрошайки, но увидела только меня.

— Мисс, ну, что вам стоит? Нарисуйте солдатика. Ну, пожалуйста, — продолжал канючить мальчишка.

Миссис Донахью была в растерянности. Прогнать мальчишку ей, наверное, не позволяло воспитание, а нарисовать солдатика она, скорее всего, не могла.

Я подошел к участникам «конфликта».

— Какого солдатика ты хочешь? – спросил я малолетнего вымогателя.

— С большим ружьем, — не раздумывая, ответил мальчишка.

— Вы позволите? — спросил я у миссис Донахью, показывая на бумагу.

— Пожалуйста.

Я взял лист бумаги с этюдника и сделал из него две длинные широкие полосы. Наложил их друг на друга и примерно посередине, карандашом, который нашелся на этюднике, несколькими точками наметил квадрат, где будет рисунок. Давил на точки сильно, чтобы они отпечатались и на втором листе. Потом на верхнем листе нарисовал солдата с ружьем. Кепи, форма, как у первого лейтенанта из капитанского салона, ружье со здоровенным штыком, высокие сапоги. Эх, мне бы фломастеры, чтобы добавить цвета. Но мальчишке, видимо, и без цвета было хорошо. Он смотрел на мое творчество, раскрыв рот. То ли еще будет! На моем верхнем рисунке солдат только готовился к атаке, а вот на нижней полосе я изобразил этого же солдата, но уже колющего штыком какого-то врага. Затем я взял одну из кисточек миссис Донахью и намотал на нее верхнюю полосу. Посмотрел на миссис Донахью, на мальчишку и стал быстро двигать кисточкой.