Но она засиделась. Спохватилась уже около двух ночи и бросилась в свою квартиру.

                А квартира встретила ее холодной темнотой. Изрядно уставшая Людмила Николаевна решила, что Леночка уже спит и решила сделать все приготовления для себя по возможности тихо.

                Грацией Людмила Николаевна не обладала еще будучи Людочкой. Три разбитые тарелки, вывернутая с мясом вешалка в ванной и еще парочка сбитых бутыльков…

                Благо, Леночка не проснулась.

                Утром «Людка» (как называла ее, икая, Роза), стала Людмилой Николаевной и, разумеется, проспав, в спешке убегала уже из квартиры, когда неприятный холодок кольнул ее куда-то под сердцем.

                Леночка, должно быть, уже ушла? Но почему не попрощалась? Почему не поела кашу? Где посуда?

                Но время заторопило Людмилу Николаевну и она, решив учинить судилище вечером, бросилась из квартиры, случайно сильно щелкнула замком и успела подумать, неловко сбегая по лестницам, что Роза при встрече выскажет ей еще и за это…

***

                На работе, конечно, было паршиво. Там всегда было паршиво, а после посиделок с Рзой этот уровень паршивости увеличивался раза в три-четыре.

                И она не сразу заметила, что кто-то усиленно звонит ей на телефон. Тяжелой рукой подняла трубку…

                Кто-то говорил. Слова…по отдельности понятное каждое слово, но почему вместе эта какая-то нечленораздельная вязь?