Прошло довольно много времени. Из дома вышел доктор и молча сел в сани. Доктора не провожали.

— Трогай — коротко сказал доктор.

Кучер коротко обернулся, затем тряхнул вожжами и лошадь тронулась в обратный путь.

Чтоб не искушать волков, обратно поехали кружным путем. Он пусть и длиннее, да поспокойней.

Всю дорогу ехали молча. Поначалу лошадка бежала бодро, но чем ближе к деревне, тем пуще замедлялся ее шаг, пока на въезде в село, не остановилась как вкопанная.

Доктор окликнул кучера. Голос его был тихий, надтреснутый, словно бы после долгих раздумий и вынужденного молчания он с трудом вспомнил как говорить.

Затем он отбросил шкуры, которыми укрывался от непогоды и вылез из саней. Некоторое время доктор молча смотрел на кучера, словно подбирал слова, а тот лишь кротко смотрел в ответ, предчувствуя недоброе.

Наконец доктор заговорил:

— Отсюда я дойду сам. А ты расседлай лошадь, но в конюшню не води, сведи в лес, да там и оставь. В деревне об этом не болтай. Вот тебе за неудобства.

Доктор протянул кучеру несколько монет.

Тот безвольно подставил руку под монеты.

Доктор отступил на несколько шагов, затем повернулся и неторопливо пошел в сторону деревни.

— Доктор! — окликнул кучер.

Тот повернулся.

Кучер слез с козел и подошел к доктору.

— Доктор, а барин как же? Хорошо ли ему?

— Барин твой помер. Опоздали мы. Только проверил давно-ли помер, да документ выдал.

Кучер как-то неловко вздохнул, не то охнул.