Глава девятая
В Московском автомобильно-дорожном государственном институте, на одном и том же курсе, учились три друга.
Первого звали Сергей Смирнов. Это был высокий парень, со светлыми коротко-стриженными волосами и голубыми, как безоблачное небо, глазами. Смирнов был молчалив и терпелив; он никогда не высказывал свою точку зрения и всегда при первой же возможности отказывался от борьбы, неважно, будь то борьба за справедливую оценку или же за девушку, которая запала ему в душу.
Второго товарища звали Михаил Либерман. Представлял он из себя невысокого худого юношу, всегда носившего круглые очки, так эксцентрично сочетающиеся с тёмный цветом его волос. Он учился чуть ли не лучше всех на курсе и в студенческой среде славился своим креативным мышлением и умением идти на компромисс. Из-за характерного поведения и внешнего вида, за Либерманом закрепилось очень подходящее ему прозвище: Гарри Поттер.
Третий товарищ, Камиль Магомедов, был невысоким коренастым парнем, лет двадцати, на лице которого, несмотря на ещё юный возраст, красовалась роскошная чёрная, как смоль, борода. Характер Камиля полностью соответствовал его внешнему виду: бойкий, сильный и горячий джигит, так его прозвали однокурсники.
Закончив учёбу, каждый из друзей пошёл своим путём, однако не смотря ни на что, почти каждые выходные они собирались вместе в Bamboo.bar, который располагался в башне «Город столиц», в деловом центре Москва-Сити. Это было связанно с тем, что Либерман работал в этой башне в качестве офисного планктона и имел в Bamoo.bar приличную скидку.
Двадцать первого сентября две тысячи двадцать второго года в Российской Федерации была объявлена мобилизация, и товарищи просто не могли проигнорировать столь значительный для судьбы родины момент.
На следующий же день после объявления мобилизации, собравшись на веранде Bamboo.bar, три друга принялись обсуждать это столь неожиданное и поразившее всех событие.
Первым решил высказаться Михаил Либерман.
— Я считаю это неоправданно глупым решением со стороны властей; допускать такое было нельзя. У нас теперь есть не так уж и много вариантов: лично я принял решение улететь из этой проклятой страны. Россия, будто кровожадный дракон: отрубишь ему голову- сразу вырастет новая, более страшная голова, так что надо бежать из смертельных объятий этого оголтелого кровожадного зверя.
— Ну не знаю… Я бежать никуда не хочу; не хочу я бегать по подвалам… Если уж призовут, так пойду, что ещё делать…- Постыдно опустив глаз, прошептал Сергей Смирнов.
— Позор тебе Смирнов!- Резко выпалил третий из товарищей, дагестанец Камиль. — Вы что совсем ничего не видите!? Вы не видите, что творят эти ублюдки!? Люди умирают, жить невозможно в стране, где убивают твоих братьев! Я- гордый человек, и братьев своих я никогда не брошу! Теперь я понимаю, почему Смирнов в России- самая частая фамилия! Вы все просто смирные терпилы и бараны! Чёрт с вами, я никогда не прогнусь под эту диктатуру, я буду биться до конца!
Произнеся пламенную речь, Камиль встал из-за стола, гордо вскинул свою кожаную куртку на могучее плечо и вышел прочь, оставляя Смирнова и Либермана наедине друг с другом.
В тот же день Камиль уехал в родную Махачкалу, где пытались призвать его младших братьев и старых друзей, а жители стали оказывать сопротивление этому процессу. Тяжёлый кулак и сильная воля Камиля сейчас там были нужнее всего.
Либерман покинул Россию, улетев вначале в Баку, а оттуда уже и в Израиль, где стал заниматься оформлением гражданства и созданием собственного бизнеса.
А Смирнов… А что Смирнов?
Смирнов, как обычно вернулся к себе домой, где его уже поджидала повестка и весьма необычная встреча: в этот день к нему в дом пришла его сестра со своей подругой.
— Слушай, Серёж, ты же идёшь на фронт?- Спросила подруга сестры.
— Ну да, наверное…
— Вот и отлично! Ты же знаешь, что у меня двое мальчиков, а муж спился… Мне сыновей кормить как-то надо… Может мы с тобой быстренько распишемся, и если, не дай Бог, ты погибнешь на фронте, нам с мальчиками придут пособия… Так и нам легче будет, да и ты героем погибнешь…
— Мне надо подумать,- помедлив произнёс Смирнов, после чего он направился к себе в комнату.
Приглушив свет, Сергей прямо в одежде рухнул на кровать и погрузился в свои мысли.
— Авось Бог не выдаст, свинья не съест…
