Доктор сел и натянул шкуры, чтоб укрыться от непогоды.

— Ладно, поехали. Дело не терпит — сказал он.

Кучер забрался на небольшие козлы и щелкнул кнутом, скорее для порядку нежели для острастки лошади. Старая и опытная, она тронулась и без того.

— Нооо! Давай, родная! На тебя одна надежда. Ты уж довези — воскликнул кучер.

Надежды на другое не было, да так и вышло — лошадь шла небыстро, почти тащилась. Доктор то и дело запускал руку за пазуху, извлекал оттуда часы и с досадой щелкал позолоченной крышкой, сверившись со временем.

— Доктор? Может лесом поедем? Срежем путь. Боюсь не успеем к барину — обернулся кучер.

— Едь, коли уверен — откликнулся доктор — Холод такой, что я не прочь добраться побыстрее.

За полем была развилка. Левая дорога уходила в сторону леса, в котором уже сгущались сумерки, а правая, шла в обход леса, а потом еще и петляла вдоль реки до моста по которому переезжали русло. Река хоть и замерзала зимой крепко, но тянулась через такой овражник, что пересечь ее напрямки по льду, было решительно не возможно. Дорога через лес была короткая, да разухабистая, летом быстро не проедешь, того и гляди колеса по дороге оставишь, а вот зимой, на санях, да в светлое время можно было проскочить побыстрее. Вот и кумекал каждый кучер, как бы ему побыстрее проехать.

Наш кучер направил сани по левой дороге, через лес. Лошадка разогрелась и теперь бежала споро. Опушка леса быстро приближалась и с первыми сумерками сани въехали под своды могучих темных сосен. Там, как под пуховым одеялом, ветер стих, а снежные хлопья почти не долетали до земли, собираясь в шапки на широких хвойных ветвях.