День наконец закончился. Паша подошёл к окну, за которым лиловое марево заката тонуло в надвигающейся завесе ночи. Уже зажглись бледные фонарики первых звёзд, когда он открыл дверь на палубу  и вгляделся в угасающий пейзаж бухты с дрожащими огоньками порта. 

Он вдохнул прохладный ночной воздух. Пришло время долгожданного отдыха. Кислород пробежал по артериям приятной дрожью и тело расправилось, готовясь к  воздушной прогулке. Он терпеливо ждал чуда. И оно начало проявлять себя в нём. Пашины плечи чуть поднялись, а на лопатках  медленно расправились длинные, как гребные лопасти, крылья.

Сложив и вновь расправив их, он ещё несколько минут дышал ночной прохладой, закрыв глаза. Затем Павел Дерин оттолкнулся от палубы и подпрыгнул вверх. Крылья плавно понесли его над побережьем, на котором кипела вечерняя жизнь. Он поднялся  высоко; ветер помогал ему лавировать в воздухе.  

Если люди поднимали лица вверх, они видели то силуэт большой птицы,  то заблудившегося  воздушного змея. Фантазёры и влюблённые усматривали в этом зрелище романтику, а для более  приземлённых людей его фигуры были просто  весёлыми сюрпризами в небе.

Полетав несколько минут над побережьем, он стал снижаться и опустился в ночной бриз. Он любил плавать по ночам, когда согретая дневным светилом морская вода становилась теплее и оттого была особенно приятной для купания. 

Затем он вылез на пустынный берег, оттолкнулся от него и полетел к яхте. Вскоре  он уже стоял на её  палубе. Зайдя в каюту, он быстро нашёл душ,и , смыл с тела солёную накипь моря. Завернувшись во флисовый халат, Паша подогрел себе глинтвейн с апельсином и устроился на компактной кровати, изголовье которой было поднято наподобие кресла.