Чем она меня так заинтересовала, что я продолжал это непонятное общение? Я не знаю. Может быть, своими тонкими стройными ножками, а, может, капризно сложёнными, слегка детскими, пухлыми губками.

В один прекрасный вечер она мне написала, что вернулась наконец из командировки. И в этот вечер я наконец понял источник всех ее противоречий.

Вера позвонила мне по видеосвязи. Она была в компании двух подруг, все изрядно навеселе, в какой-то сельской местности. Вера была с сигаретой в зубах. Я вспомнил ее слова, что она не курит и даже никогда не пробовала… Она смеялась, пританцовывала, тыкала экраном телефона своим подружкам в нос со словами: «это мой жених!»

Меня что-то беспокоило, что-то было не так, а я никак не мог понять, в чем заковыка! И вдруг дошло!

У меня за окном было уже совсем темно. А у Веры – день на дворе.

— Вера, стой! Почему у тебя так светло??

Она ахнула и нажала на отбой.

Эта женщина не умела сказать несколько правдивых слов подряд. Ей это претило, это было слишком примитивно, неинтересно. На любой, самый простой вопрос, у неё включалась фантазия. Она была прекрасным рассказчиком, и собеседник глотал выдуманные на ходу истории, не поморщившись. Она была способна выжать триллер из обычного похода в магазин за хлебом. Хотя, о чем я? За хлебом она не ходила, не ее уровень. За пивом – вполне!

Любопытно, что она часто забывала, о чем рассказывала день или неделю назад. Поэтому на один и тот же вопрос можно было получить два диаметрально противоположных ответа. Но поймать ее на вранье являлось непосильной задачей. Скорее, тебя обвинят в маразме, слабой памяти, и вообще «ты совсем не так меня понял!»