Когда я в деталях расписывал взаимные оральные ласки, в мое повествование вклинилась Света. Я видел несколько раз ее страничку в нашей группе, но не обращал особого внимания. В чате стало по настоящему жарко! Я описывал свои действия, она отвечала своими. Чат притих, все читали только нас двоих.

Через продолжительное время и добрых нескольких тысяч слов, наша совместная импровизация закончилась описанием бурного финала. Чат аплодировал стоя. А Света написала мне в личные сообщения. Я ответил. В тот день мы болтали до поздней ночи, и не без сожаления пожелали друг другу приятных снов…

…Я стоял в очереди паспортного контроля аэропорта Борисполь. Я улетал домой, в Москву. Я знал, что вижу ее в последний раз. Она знала, что больше не увидит меня. Она плакала. Ее рот некрасиво кривился, потёки туши чёрными ломаными лучами обрамляли глаза.

Она последний раз обняла меня. Когда отпустила – моя щека была мокрой от слез. Не моих. От ее слез. Простил ли я себе это предательство? Не знаю. Наши самые строгие судьи – мы сами. Адвокат, выступающий внутри меня, ласково утешает, говоря – ты не мог поступить иначе. Но встаёт с места прокурор, и роняет короткое, но самое тяжелое на свете слово – МОГ!

Но это все случилось много позже. А сейчас… сейчас мы переписываемся. Каждое утро. И день. И вечер. И ночь. Когда только возможно.

Она прислала мне свою фотографию. Абсолютно обнаженная, стоя босиком на ковре в своей комнате, она держит руки на бёдрах и улыбается своей детской улыбкой.