Лицо Эммы стало каменным и я почувствовала, как она напряженно думает.

— Ясно! — сказала она минуту спустя и оттолкнув бутылку с водой, встала. – Я должна идти.

— Пока Брендону не предъявлены официально обвинения.

— Ясно. Как мне выбраться отсюда?

Я открыла ей дверь.

— Звоните, если что-то захотите узнать – сказала я, но Эмма не глядя на меня прошла по коридору, пряча взгляд вниз.

Комната опустела, остались только мы с Брайном.

— Что скажешь? – повернулась я к нему.

— Не думаю, что она замешана или как то связана с этим делом, даже если Брендон действительно совершил эти убийства – сказал Брайн, закинув ноги на стол.

— Да уж ты упокоил меня. По крайне мере хоть в этом взгляде мы сходимся. Я ей верю. Больше не могу ничего сказать. Люди способны вести двойную жизнь, так мог поступить и Брендон. С ней он был милым и пушистым, за пределами её, совсем другой – хладнокровный убийца.

— Она сказала, что они занимались сексом раз в неделю. Это очень мало учитывая, что у них роман и вместе они не живут. Я рискну предположить, что Эмма не возбуждала Брендона, может он делал колоссальное усилие, ложась с ней в постель. Возможно, что его стихия это педофилия, тогда он должен был сидеть на препаратах, чтобы у него хотя бы вставал на Эмму – разведя руками в разные стороны, сказал Брайн.

— Так живет пол мира, Брайн. У мужей не встает на жёну. Картина стара как мир. Но в твоих словах есть смысл. Ему не хватало любви и тепла. Он искал идеальную семью и он её нашел. Почему не создал свою? Он избегал этого. Может, боялся стать как его отец. Семья Броуди стала для него родной семьей, он жил их жизнью не своей. Эмма стала как светлый лучик для него, в его серой, убогой жизни, она любит его преданно и дарит ему часть себя. За это он ей благодарен. Но возможно, все его душевные травмы детства дают о себе знать.