Роман из двух книг “Гранд-пасьянс в кабинете Андропова” из двух книг полностью опубликован здесь – https://www.litprichal.ru/users/gp436/ либо https://www.next-portal.ru/users/grand-passianse/ ЧТЕНИЕ И СКАЧИВАНИЕ БЕСПЛАТНО.

Пророчества последнего жителя затонувшей 12 тысяч лет назад Атлантиды и слепой провидицы Златы из Югославии свелись к одному: в 1979-ом году человечество ждет Третья мировая война и полное уничтожение. Это не останавливает группу американских «ястребов» во главе с Бжезинским, намеренных сорвать «разрядку» и вернуться к «холодной войне»: они готовят безумную выходку у берегов Крыма, не осознавая, что спровоцируют ядерный кризис.

Советская разведчица Валентина Заладьева (девушка из Древнего мира, погибшая в борьбе против Рима, но получившая «дубль-два» в теле жительницы XX века) решается на отчаянную попытку ценой собственной жизни сорвать гибельную для всего мира американскую провокацию, хотя понимает, что шансы на успех близки к нулю.

Кн.2. Глава 1. Гена

   После развода с Настей и провала попытки Гены завладеть чужой жилплощадью, обстоятельства для него резко изменились к худшему.
   Дело не ограничилось неприятным разговором с деканом факультета. Гене пришлось уйти с комсомольской должности, что перевело его в разряд обычных студентов выпускного курса, лишенных каких-либо привилегий при распределении на работу. Это означало, что его распределение будет проходить на общих основаниях. А поскольку ленинградской прописки у Гены после развода не было, зацепиться в Питере уже не получится, оставляли в городе только прописанных. И в его родной город его тоже не отправят: там нет предприятий, соответствующих его дипломной специальности. Да он и сам туда не рвался.
  Только теперь Гена осознал, насколько пагубную тактику он для себя избрал, когда нежданно вернувшаяся Настя застала его в ее собственной квартире со случайной любовницей. Надо было тут же демонстративно выгнать новую знакомую, подцепленную в баре на Невском, и встать перед Настей на колени в позе кающегося грешника: «Прости, бес попутал, затмение нашло, а больше я ни-ни!» И всеми правдами-неправдами дотянуть этот брак до окончания института, остаться по распределению в Ленинграде, а вот уже потом… Вот тогда Насте и ее родителям никакой деканат-ректорат не помог бы квартиру отстоять. Ведь Гена бы уже не студентом был, а с работы молодого специалиста, отрабатывающего три года по распределению, просто так «за аморальные действия» не турнешь. И было бы у него все: и работа в Ленинграде, и прописка, и свое жилье. А теперь – полная неопределенность.
  Впрочем, в день распределения определенность наступила. Гене достался город Стерлитамак. Когда он нашел это место на карте, то забористо выругался. После Питера это вроде как в ссылку по тропам Тараса Шевченко, того вроде тоже куда-то в те же места засунули.
  «Допустим, Уфа не так далеко, да только что мне с той Уфы? – размышлял Гена. – Нет уж, кроме Питера или Москвы ноги моей нигде не будет. Никуда не поеду!»
  Подумать-то на эмоциях было легко, а вот в реальной жизни… КЗоТ все предусмотрел: никто не имеет права принимать на работу по дипломной специальности выпускника вуза, не отработавшего три года по распределению. Допустим, найдет он работу не по специальности, трудовая книжка-то есть. А жить где? 
  Со временем он, конечно, найдет жену с квартирой, часть которой потом отожмет через принудительный размен после развода. Пока же надо решить три проблемы: место для проживания с временной пропиской, работа и… любовница.
  С первым вопросом все получилось быстро. Как только Гена получил диплом и распрощался с институтом, он просто договорился с комендантом вузовского общежития, своим хорошим приятелем, чтобы его не выставили, что позволяло и сохранять пока временную прописку. Но для этого коменданту придется каждый месяц приплачивать в личном порядке. То есть, деньги нужны срочно.
  Гена отправился на поиск работы. На одной из железнодорожных станций в черте города он наткнулся на объявление, приглашающее на работу монтеров путей. Предлагалась зарплата сто восемьдесят рублей в месяц – в полтора раза выше, чем у начинающих инженеров, да и не только начинающих. Гена без колебаний устроился туда.
  Приступив к работе, он очень быстро понял, что большую зарплату просто так не назначают. Здесь не было принято пять минут работать, а потом пятнадцать перекуривать, как во многих других местах. Задание, которое давали бригаде с утра на рабочий день, надлежало выполнять полностью, не откладывая ничего на завтра, а для этого нужно работать в хорошем темпе и в любую погоду. Сейчас-то еще август, но потом будут бесконечные дожди и пронизывающие ветра, которые особенно неприятны во время зимних морозов.
  А пока его бригаде поставили задачу: за указанное число дней демонтировать давно заброшенную узкоколейку, которая понемногу зарастала бурьяном. 
  Чтобы отделять рельсы от деревянных шпал, нужно сначала вынимать скрепляющие костыли. Во многих случаях это было очень тяжело по причине давности исходного процесса. Но Гена не растерялся. Он быстро научился определять на вид «легкие» костыли, которые вынимались куда с меньшим напрягом, и норовил подбежать быстрее всех именно к таким. Он полагал, что его маневр будет оставаться в бригаде не замеченным, но очень скоро пожилой бригадир сказал ему:
  — Геныч, ты вот что… Или работай как все. Или… вообще не работай.
  Бывший муж Насти предпочел второе. Не понравилось ему здесь.
  Уволившись, Гена возобновил поиск работы. Впрочем, это был даже не поиск, а процесс выбора. Поразмыслив, он решил устроиться на один из заводов стропальщиком. У этой работы был целый ряд преимуществ. Зарплата сто шестьдесят рублей, хоть это и меньше, чем у монтера путей, но гораздо больше, чем у молодого инженера. Выучиться можно быстро и легко, во время обучения завод уже платит зарплату. К станку он не привязан, да и сама работа предельно простая. Конечно, для нее надо быть физически крепким, приходится часто таскать тяжеленные цепи и лазать по кузовам грузовиков, но Гена на здоровье не жаловался, а в студенчестве был дружен со спортом.
  А вот двоим его напарникам до богатырской стати было далеко, потому что оба любили выпивать после работы. Между собой они постоянно перебранивались и даже наградили друг друга прозвищами. Один постоянно называл другого «Разбездяем» — за частые перекуры и прохладное отношение к работе. Тот в долгу не оставался и именовал оппонента «Долболобом», видимо ставя под сомнение его аналитические способности. Остальной цех с интересом прислушивался к их перепалкам и, разумеется, тоже взял эти прозвища на вооружение. Зато оба напарника были на редкость рукастыми и во время простоев в работе вытачивали что-то для своих нужд в слесарной мастерской в углу цеха.
  Работал Гена то в связке с крановщиком, то на тельфере. Этот механизм, именуемый еще краном-балкой, в крановщике не нуждался: управлял им сам стропальщик с помощью подвесного пульта.
  Приступив к работе на новом месте, Гена вскоре с унынием понял, что даже зарплаты в сто шестьдесят рублей, ему хватает далеко не на все.
  Например, походы в бар с целью найти подругу для непродолжительного амура – дело затратное. У постоянных посетительниц бара шкала ценностей была нехитрой и не предусматривала сексуальной благотворительности. Мужчина должен был не только угостить их коктейлем и коньяком, но и запланировать поход в ресторан, да не абы какой, а «хороший», то есть, не дешевый. Что-нибудь из модной одежды (то есть – импортной) в подарок прикупить по своим каналам снабжения. А для этого он обязан быть платежеспособным, и на этот предмет глаз у «барных» девушек был наметанным. Это не Настя, с которой можно было просто  бродить по набережным, чередуя прогулки с посещением музеев, где входной билет стоил копейки.
  Значит, к своей зарплате надо добавить еще какой-то дополнительный доход, но не тратя на его получение свободное время после работы. Надо делать это здесь, на заводе.
  Решение вскоре нашлось.
  В последнее время на завод зачастили сотрудники районного штаба гражданской обороны. Они инспектировали состояние убежищ и проверяли наличие стендов с инструкциями для работников на случай ЧС. Это странным образом совпало с тревожными интонациями политинформаторов по международному положению. Строились какие-то американские базы в иранских городах Тебризе и Мешхеде возле южной границы советской страны, США и Китай все больше сближались против СССР. 
  Представители районного штаба ГО потребовали от цехового начальства подготовить в качестве возможного убежища огромный подвал. Сам Гена об этом узнал случайно, и тут же его озарила блестящая идея. Он заделался активистом по гражданской обороне, чрезвычайно порадовав этим оное начальство, и сразу получил в свое распоряжение ключ от подвала.
  Приведя один из закутков подземелья в более-менее человеческое состояние, Гена умудрился даже его обставить: притащил старый стол и несколько стульев. В один из последующих дней он утром подошел к заводу гораздо раньше начала рабочего дня. Со стороны пустыря Гена перекинул через забор крепкую пластмассовую канистру, наполненную водкой, а затем спокойно прошел через проходную.
  Там всегда осматривали работников не только на выходе (по понятной причине), но и на входе – на предмет наличия с собой не положенных жидких субстанций. 
  Оказавшись на территории предприятия, Гена без труда нашел свою канистру: он еще раньше определил, что с внутренней стороны стены тоже был небольшой пустырь. Свой груз он затащил в подвал, в котором теперь властвовал безраздельно – благодаря наличию ключа. 
  Был как раз понедельник, «день тяжелый». Перед обеденным перерывом Гена подошел к токарю Лопатину, у которого выражение лица было особо страдальческим.
  — Что, Лопата, трубы горят? – поинтересовался он.
  — И не спрашивай, — буркнул Лопатин.
  — А залить хочешь? 
  — Издеваешься? Чего пургу гонишь?
  — Как знаешь, было бы предложено, — вздохнул Гена и повернулся, чтобы отойти.
  Но токарь его тут же догнал:
  — У тебя, что ли, есть где и что?
  — Открылась тут при цехе небольшая харчевня, только секретная и не бесплатная, — туманно сказал Гена. – Можно со своей едой.
  — А без своей? Я в столовку хожу.
  — Можно тоже сообразить – за дополнительную плату.
  — По рукам! – радостно сказал Лопатин.
  Как только начался обеденный перерыв, Гена привел токаря в подвал, усадил его за стол, поставил перед ним стакан и наполнил его водкой из канистры, заодно достав батон и банку с сайрой.
  — Прейскурант таков. Один стакан стоит полтора рубля. Закуска – в два раза меньше.
  — Чего так дорого?! – возмутился Лопатин.
  — Наценка за сервис и мой риск, — объяснил хозяин заведения.
  — Прохиндей ты, Гена, — вздохнул первый клиент, но торговаться не стал и выложил плату вперед.
    Ушел токарь с довольным видом, хоть и сетуя на дороговизну услуг. А на следующий день во время обеденного перерыва посетителей было уже четверо. Вместе с Лопатиным пришли Разбездяй, Долболоб и кучерявый парень из другого цеха. Гена выставил четыре стакана и разлил по ним водку.
  — Ну, мужики, вздрогнем! – в качестве тоста прогудел Долболоб.
  Коммерция пошла в гору. Но Гена понимал, что по мере увеличения популярности подпольной рюмочной появится и опасность, что слух дойдет до начальства. Поэтому он подстраховался: для хранения водки и посуды оборудовал в подвале превосходный тайник, обнаружить который было невозможно. Закрывая подвал на замок, он каждый раз замазывал замочную скважину тонким слоем солидола, а перед открытием смотрел, не нарушена ли целостность смазки, что говорило бы о том, что кто-то заходил в подвал в его отсутствие. На случай облавы во время распития у него тоже имелось решение проблемы: у подвала был еще один выход. Конечно, рано или поздно, начальство все узнает, но доказательной базы против Гены не будет. Мало ли, кто что рассказал! Уволить по плохой статье не смогут, да и нет такой статьи. За нахождение на работе в нетрезвом состоянии – есть, а вот спаивание других авторы КЗоТа не предусмотрели. Для уголовной статьи о нетрудовых доходах доказательств тоже не набрать, тут за руку поймать надо. Так что, если Гена когда-то спалится, его просто попросят уйти по собственному желанию, ну и пожалуйста: таких рабочих мест он найдет вагон.
  Доходы Гены стремительно росли. Он возобновил амурные походы в бары, неизменно заканчивающиеся времяпровождением с очередной меркантильной пассией в его комнате в общежитии. Для того, чтобы это было возможно, Гена приплачивал коменданту (дополнительно) и вахтершам. 
  Так что, работой своей он был доволен. Но однажды наступил крах. В один из дней после особенно прибыльного обеденного перерыва Гену отправили работать в другой цех: там заболел стропальщик. Когда ближе к концу рабочего дня он вернулся, то увидел, что все взбудоражены, некоторые собрались небольшими группами и что-то обсуждали.
  — Что тут творится? – с недоумением спросил он у кого-то из проходивших мимо.
  — Лопатина скорая увезла. Два пальца ему в станке прихватило, отрезаны напрочь. Говорят, под мухой был, лыка не вязал и дышал перегаром на километр. Говорят, не первый раз такое. Как он бухло на завод проносил – хрен кто знает.
  Гена похолодел от страха. 
  Что же теперь будет?
  Сейчас начнется разбирательство. А дальше что? Уголовная статья? Нет, только не это! Замести следы! Срочно!
  Гена примчался в подвал, вылил всю водку в щель, канистру сполоснул и вместе с посудой вынес из цеха и зашвырнул в мусорный бак. Все, от доказательств избавился! Теперь надо немедленно увольняться. Написав заявление, он подсунул его на подпись начальнику цеха, что-то наврав про срочный переезд в другой город для ухода за парализованным родственником, а потом подписанную бумагу отнес в отдел кадров. Правда, теперь придется отработать две недели, но делать этого Гена не собирался. Его физиономия не должна сейчас мелькать ни у кого перед глазами.
  Прибежав после работы в общежитие, Гена сразу попросил вахтершу вызвать скорую. Когда она приехала, хитрец мастерски симулировал приступ «дискинезии желчевыводящих путей». Болезнь эта хороша тем, что никакие анализы и прочие обследования не определят, есть она или нет.
  Уже в больнице Гена вздохнул свободнее. Теперь надо продержаться здесь две недели – до дня увольнения.
  И продержался.
  Сразу после выписки Гена пришел на завод в состоянии крайней нервозности. Сердце его бешено колотилось. Вот сейчас придет он в отдел кадров, предъявит больничный, протянет руку за трудовой книжкой, а кадровичка зловеще прошипит ему:
  — Вы не торопитесь, идите прямо сейчас в заводоуправление, вас там кое о чем спросить хотят.
  Но ничего такого не произошло. Сотрудница ОК с равнодушным видом приняла больничный и сказала, что с выплатой расчета будет задержка из-за этого самого больничного, а трудовую книжку она отдаст ему прямо сейчас. И тут же написала в ней увольнение по собственному желанию.
  Пронесло!
  Гена возликовал. Получается, никто его не выдал.
  «Но все равно надо извлечь урок и впредь быть во всем осторожнее», — сделал он для себя вывод на будущее.