Шум усилился, но сам Александр Станиславович, сидевший прямо напротив учителя, был абсолютно спокоен. Ему было не занимать опыта работы и с куда большими массами, поэтому временная вспышка негодования его никак не беспокоила – он знал, что за ней обязательно последует эмоциональный спад, особенно если Елена Александровна не станет разжигать пожар.

— Костя Панарин – хороший, послушный, внимательный мальчик, староста класса, а его мать все эти годы руководит родительским комитетом, – педагог разумно предпочла уйти от спорной кандидатуры Риты Мазур, надеясь на авторитет Валентины Николаевны. Возмущенных возгласов действительно стало меньше, хотя мало у кого глава родкома вызывала симпатию. – Ну, а Надю Полякову вам и представлять не надо, вы видите её в каждом школьном спектакле. По ней вопросов тоже не вижу. Вы согласны, Илья Михайлович?

— Я? – удивился Илья.

— Ищет в тебе союзника, — шепнул ему справа Дима.

— Хм, я…

— Да что его слушать? Понятно, что рокер одобрит этот сатанинский список, — перебил Илью отец футболиста Карасев.

— Чем тебе рок не угодил? – заступился за товарища Дима.

— Дело не в том, что он там играет, а в том, как он попал в этот список, – продолжил Карасев-старший, после чего резко развернулся к депутату Мазуру. – И как попали туда остальные.

— Вообще гражданин Карасев дело говорит, — вступил капитан Яров. – Давайте посмотрим правде в глаза – в этом списке дети депутата, главы родкома и известного рок-музыканта, плюс родственница учителя, который является его составителем. Только кандидатура девчонки-отличницы выглядит разумной.