— У меня тоже, но прежде чем принимать такие серьезные решения, надо изучить вопрос со всех сторон.

— Я глава родкома и прекрасно изучила все вопросы со всех сторон, поэтому заявляю, что список не требует изменений, и предлагаю за него голосовать, — подняла руку Валентина Николаевна.

Вслед взметнулись еще четыре руки – матери отличницы, депутата, учительницы и её сестры. Вся пятерка вопросительно посмотрела на Илью, но тот легким покачиванием головы отказался к ним присоединиться.

— Бизнесмен дело говорит, — встал капитан Яров и вышел к доске. – Пусть каждый выскажется, и мы проголосуем.

— Старательно имитируете демократию? – усмехнулся депутат Мазур.

— Ну хоть кто-то в этой стране должен имитировать её старательно, — похлопал депутата по плечу, проходя к Ярову, предприниматель Костенко. – Я согласен, пусть выскажется каждый, и тогда мы решим.

Дима показал Илье на экран смартфона – за происходящим в классе следили уже 14 человек.

Следующие два часа состояли из ярких выступлений и жарких дебатов, по итогам которых всем присутствующим стало окончательно ясно, что образования за пределами лицея им. Бунина нет, и для каждого из родителей отправка детей туда – вопрос жизни и смерти. В борьбу включились даже те, кто в начале собрания ни о каком лицее слыхом не слыхивал.

Депутат рассказывал о том, что планировал в дальнейшем отправить дочь учиться за границу, и английский необходим ей для будущей жизни больше, чем кому бы то ни было из её нынешнего класса. Подобными мыслями руководствовался и отец футболиста Карасев. Для работавшей на двух работах Марии Коробовой этот лицей – единственная возможность дать дочери качественное образование, чтобы вырваться из нищеты. Сыну гордого осетинского летчика Заура Тедеева легко давались иностранные языки, коих он знал уже три, и не отправить его в лингвистический лицей было, с точки зрения Заура, преступлением. Мать отличницы Сафоновой также видела в переводе в «Бунина» своей дочери проявление высшей справедливости, и вроде бы тоже была права.