Костя встал, взял пульт от телевизора и добавил звук.

— Не надо, пожалуйста, Костя, не надо, прости меня, закричал Кирилл.

— Али давай скотч, сказал Костя.

Али оторвал от рулона полосу скотча длиной сантиметров пятнадцать, подошел к Кириллу, и не обращая на его крики, и попытки увернуться, заклеил рот.

— Костя, а что с бабой и ребенком делать?

— Ничего Али, они не причем.

— Добрый ты, а я бы уши и носы подрезал, пробурчал Али.

— Помоги перевернуть,- сказал Костя.

Вдвоем перевернули грузное мычащее и извивающиеся тело. Али придавил Кирилла к полу. Костя взял с журнального стола большой отточенный, за время ожидания, приходящего в себя Кирилла, кухонный нож, и двумя быстрыми движения перерезал Кириллу сухожилия на обеих ногах в районе пяток. Встал, бросил нож на пол, посмотрел, на извивающиеся и стонущее тело, сказал,

— Пошли.

Проходя мимо ванной, Костя остановился, открыл дверь, посмотрел сидящих на полу испуганную женщину и девочку, сказал,

— Десять минут не выходить.

Помолчал, посмотрел на молодую женщину, проговорил,

— Он даже не вспомнил о вас, и прикрыл дверь.

Они вышли за калитку дома, дошли да конца улицы, повернули за угол, сели в старенькую пыльную восьмёрку и тронулись.

Смеркалось.

— Надо было баб связать, минут через пять сказал Али, управляя автомобилем.

— Зачем, сказал Костя. Пока менты приедут, пока разберутся, пока что-то решат, мы уже дома будем. Тем более сегодня воскресенье. А в понедельник к вечеру нас и в Дагестане не будет.