В комнате наступила тишина. Казалось, её можно было пощупать. Директор устало протирал свои очки, сдвинув брови, но при этом от него все ещё веяло силой и уверенностью.

Спустя пару минут он спросил:

-Как вы это сделали?
-О чем вы?- Артур поднял глаза и встретился взглядами с директором.
-Вы понимаете, о чем я.
-Директор, я бы с радостью вам ответил, но признаюсь, что, правда, не понимаю о чем вы! — Артур откинулся в кресло и стал разглядывал собеседника. Нотки иронии не ушли от внимания директора. Он внимательно посмотрел на Артура, усмехнулся и тоже погрузился в кресло.
-Ну что ж, не хотите рассказывать, я понимаю. Не буду донимать. Вы, наверное, соскучились по своим родным?
-У меня их нет.
-Хм, простите, если напомнил вам о плохом, — директор заметил как при этом правая щека Артура дёрнулась. Очень слабо, еле заметно, но он все же увидел это. Добиться такого уровня скрытности своих эмоций сложно. Тюрьма ломает, исправляет людей на свой лад. – Судя по тому, как вы держитесь и отвечаете, раньше вы были военным?
— Есть грешок. Служи…

Локоть Арутра, упиравшийся в подлокотник, съехал и бесформенно разогнулся, предоставляя телу свободно падать через край кресла. Голова с глухим стуком ударилась о деревянный каркас кресла. Левая нога пинком выпрямилась и снесла стойку торшера, так сильно, что упав, он разлетелся на мелкие кусочки. В комнате стало темно. Тяжело было разглядеть двух людей в креслах, а точнее одно большое тело, резко, для его возраста, подпрыгнувшее и как будто накинувшееся на противоположное кресло, казавшееся пустым в темноте. Поэтому, когда директор заорал, охранник, влетевший в комнату, не сразу понял, кто и откуда его звал. Он просто остался стоять с растопыренными руками и широко расставленными ногами в дверном проходе, ожидая повторного позыва.