Их прервали. Хотя прерывать уже было нечего. Они оба понимали, какие у них шансы снова встретиться, пожать друг другу руки на свободе.

— Смит! На выход! — Охранник дернул дверь и уставился в ожидании на Артура.

Как же они ненавидят свою работу, но все равно идут сюда! Неужели нет на свете других мест, где также платят? Или дело не в деньгах. Наверняка им нравится это чувство власти. Чтобы тебя слушались! Боялись! И ненавидели. Конечно. Куда без этого. Аутисты с манией величия! Ха, неплохое сравнение, а?

Артур пожал руку Ричардса и вышел к охраннику для сопровождения к директору тюрьмы, который подписывал и выдавал бумаги об освобождении.

Он как обычно шёл перед охранником. Руки были сцеплены сзади наручниками. Но сегодня, он старался рассмотреть и запомнить каждую мелочь в этом богом забытом месте: каждый кирпич в стене, каждое лицо, высунувшееся из камеры, чтобы плюнуть в него или прокричать очередную мерзость, каждый звук, каждый запах. Все ради того, чтобы впредь, перед тем, как что-то сделать вспоминать все это. Вспоминать и думать: «Хочу ли я обратно?»

Три лестничных пролета, два коридора, снова парочка лестничных пролетов, складские помещения и тоннель. Они дошли до административной части здания. Точнее помещения. Или, как здесь называлось, «Блока».

Небольшая комнатка напоминала офисное помещение в старых американских фильмах. Пару портретов на стене, коробка с бумагами на затертом столе, за которым, кажется, сидел сам Линкольн. Дверь к директору с врезным стеклом, закрытым жалюзи, стены, с пятнами всевозможных цветов и форм, и пожилая секретарша. Все в светлых, коричневых тонах, строго и без лишнего веселья.