Он закашлял.
— Знаю я твоё «не бери в голову». Два года уже это слышу. И снова как по часам, 7:02, а ты на ногах. Может ты все-таки расскажешь, что тебе снится? Поделись, тебе станет легче, может перестанешь хотя бы так резко просыпаться.
— Тут, правда, нечего рассказывать. Просто страшный сон, — он определенно славный парень. Из него что-нибудь выйдет.
— Давай, давай! Я же вижу, что ты хочешь, — Ричардс отложил газету, свесив ноги с верхнего яруса, сполз вниз и присел рядом с сокамерником.
— Там, правда, был просто страшный сон. Всякие чудовища, кровь, и тому подобное.
-Каждый раз, когда ты так просыпаешься, ты говоришь, что это был просто страшный сон. В первые пару раз я верил тебе. Но потом, с каждым разом, я все больше думаю, что это не страшный сон. Я давно здесь и многое уже повидал. Ты не первый кому снится прошлое: дом, семья, родные или несбывшиеся мечты. Людям снятся их преступления; то, что они навсегда хотели бы убрать из своей жизни; то, за что они стыдятся или сожалеют.
— Наверное, ты прав, ¬— Арутр протер глаза руками и взъерошил волосы, — но почему именно здесь происходит все это? Почему, засыпая дома с книжкой в руках на старом потрепанном диване, я не просыпаюсь в поту и страхе?
-Не знаю. Это место в корне меняет взгляд человека на мир. Человек начинает винить себя во всем, чего не совершал или что совершил. Вот почему, выходя отсюда, никто не стремится попасть сюда снова. Конечно, можно аргументировать, что здесь есть крыша над головой, койка и трехразовое питание, но то, что творится с сознанием людей здесь, никто не хочет переживать заново.
-Но есть же те, кто ходит с улыбкой на лице и пытается жить здесь, как дома. Что с ними? Неужели у них нет того же, чего и у тех, о ком ты говорил.
-Все относительно. И ты не раз это говорил мне в наших беседах. Тут есть несколько вариантов: либо они уже давно привыкли к этому, либо здесь это преследует их не так сильно, как вне тюрьмы.
В камере наступила тишина. Два человека сидели на койке и смотрели перед собой в пол, осмысливая все то, что было сказано.
-Что тебе снится? — Робертс повернул голову и посмотрел на Артура.
-Ограбление.
-Ограбление чего?
-Банка.
-Прошлое приходит во снах… — Ричардс поднял голову к потолку и прислонился к стене у койки, — Расскажи про сон.
-Я никому про это не рассказывал. Даже сейчас я точно не уверен, что ты должен знать об этом. Хочу ли я этого. Но, наверное, ты прав и я сойду с ума, если буду держать это в себе. Ты странный человек, Робертс. За эти годы мы о стольком с тобой разговаривали, столькое обсудили, что сейчас я никак не могу понять, как такой человек оказался здесь. Не знаю почему, но мне хочется тебе рассказывать, обсуждать даже самое незначительное или ненужное.