Понимание того что я совершил ошибку вызывает в моей душе досаду, что отравляющим ядом тут же начала растекаться по моему сознанию, вызывая юношеский стыд – ведь любая ошибка подобного рода — это в первую очередь потеря собственной боеспособности. А значит…гибель, твоя или кого-то из твоих товарищей. И для меня сейчас не имеет значения, что вокруг не свистят пули и всё тихо и мирно. Воин должен быть всегда готов немедля вступить в схватку и непременно одержать победу над врагом, каким бы сильным он ни оказался.

Я бросаю хмурый взгляд на вот уже несколько долгих минут с глухим стрекотом жестких крылышков неподвижно зависшую рядом со мной феялину. И, заметив с каким отрешенным любопытством она, посасывая соломинку зыркает глазками по разложенным деталям автомата, гашу в себе смятение: “ Не хочу, чтобы кто-то увидел моё проявление слабости”. Она к моему облегчению, как мне показалось, ничего и не заметила, ибо погрузилась в такие глубокие раздумья, что можно было бы легко подумать, что она вообще уснула на лету. И лишь её голубенькие глазки без остановки блуждающие то на детали, то с них на мои руки и глаза говорили, что она бодрствует. … Вопрос, почему это маленькие милое и жизнерадостное создание сегодня ведет себя как-то необычно, я задал себе лишь тогда когда, проверив, насколько накалился кончик ножа, что лежал сунутый мной в угли костра, сходил в поисках материалов для припоя. Олово я срезал с медных блях, коими была украшена сбруя коня, на котором прискакала Сиена, а вместо канифоли сгодилась живица сосны. Вернувшись со всем необходимым для пайки, я быстро и аккуратно разобрал деталь, вынув основную катушку из кожуха реостата. Следом, воспользовавшись обладающим свойством резать металл словно масло, очень острым металоволоконным кинжалом Сиены, выверено укоротил спираль, оставив несколько миллиметров оголенного фарфорового изолятора в качестве импровизированного выключателя. После чего перетопив хвойную живицу и прогрев контакты заново всё пропаял. …Один насущный вопрос к моему великому удовольствию был окончательно и вполне удачно решён. Но, теперь возник другой вопрос. На этот раз связанный со странным поведением феялинки. Собирая оружие, я с любопытством бросал взгляд, на создание смутно надеясь, что вопрос сам собой разрешиться. Однако на протяжении всего времени, что ушло у меня на сборку ничего не изменилось. Встречаясь со мной взглядом феялина ни разу так и не улыбнулась, что еще больше раззадорило моё интерес к ней. Обычно, на улыбку, хоть добролюбивая и кажущаяся легкомысленной садовая фея хоть более осторожная и недоверчивая лесная феялина всегда отвечали взаимной улыбкой – такова их эмоциональная конституция, характеризующая неосознанным сверхсильным реагированием на эмоциональные раздражители.