Запрятав конверт в карман, я принялся улыбаться и радоваться. Ничего больше не могло испортить этот прекрасный день, который и так сам по себе велел скоро закончиться под мажорную ноту.

– По рукам. – заключил я, – Приятно работать с таким хорошим человеком как ты, Рой.

– А то! Ещё бы не было приятно. Я – самый лояльный дилер травки на весь город чёрт тебя побери! Все это знают, всё чёртовы нигеры и мои заклятые конкуренты! Каждый из них, уродов, рано или поздно ползком приползёт сюда к дядюшке Рою на коленки, чтобы тот продал всё оптом, а хрена с два! Затолкаю им всё по высшему эшелону и по трёхкратной цене! Пусть утрутся, молокососы!

– Тише, я тебя понял, Рой. Если ты будешь так кричать, то сюда слетится сейчас вся округа и нас с тобой сожрут живьём, с такими словами не шутят, уж тем более не бросаются ими на право и налево, особенно учитывая теперешнее положение дел на рынке, где всё плачевно, остаётся хвататься за всё, за что только можно ухватиться.

  Рой засмеялся, открыл потайное дно и выудил папиросы. Двинул их мне навстречу махнув увесистой рукой.

– Возьми парочку, так уж и быть, разрешаю! Праздник всё-таки, как никак, да не простой, юбилей, можно сказать. Ровно как три… – Сандерс вдруг застыл в воздухе, – ровно как четыре года мы вместе работаем рука об руку! Ты посмотри, как время летит, и всё дальше от нас куда-то катиться, к чёрту, наверное, к кому же ещё ему катиться! – вздохнув и набрав в лёгкие кислорода он запил всё остатками кальвадоса с дрожью искривив лицо и поставив стакан с чётким отзвуком обратно на исходную позицию.