Оно, это выбирающиеся из бездны сотен разных чувств прямиком в свою партнёршу, возлюбленную много лет, не первый раз позволившую себя вкушать. И вот, оканчивается этот момент искренней любви мгновенным подрывом всего, оставив досыхать эмоции и тело. Нет, такого не может быть с тем, кого не любишь по настоящему, какой бы обесчеловеченный не говорил такого. Это могло случится у меня только с Джуди – моим олицетворением Цирцеи. Её ослабевшая натура пала на меня, довершив столь до безумия протяжный акт.

  Уже темно, солнце спало, а луна восстала. Окутываемая ею Джуди беззвучно спит, не имея сил. Я не шумя вскользь оделся, вытащил из под кровати всю заначку запрещённого, и вышел на улицу, пройдя несколько кварталов от дома. Кинул, возможно, последнее приветствие названным друзьям, под мутным светом фонарей. Выбросил всё зло в канаву, к милости бомжей. Им и так нет погоды на оставшееся существование.

  С головной болью я признаюсь себе в том, о чём никогда не хотел говорить, верить, знать. Мои друзья – мне не друзья, и ими не являлись, мои враги – мне не враги, ведь я не желал им зла. Рой, Трой и ребята, прочий сброд, кем бы он ни был, всё в прошлом. Моё занятие ведёт к продолжающемуся самообману. Я должен жить ради того, что важно, ради того, чем дорожу, ради той, кем дорожу, ведь остальное вторично.