Войдя полностью, я немного ослабил хватку, а она, пытаясь ускользнуть, тут же попадала в мертвую хваткую. Я играл с ней, как кот с мышью, ловя в отражении смешанные чувства блаженства и легкой боли, сменяющиеся негодованием от очередного обманного движения.

 Я дождался очередного стона, желая войти с ней одно состояние и почувствовал, как остался совсем без сил, отдав себя самого без остатка. Ее тело еще вздрагивало, находясь в состоянии сильного возбуждения и не желая расставаться с ним.

Повернувшись, она отвесила мне оплеуху и, пытаясь изобразить обиду на довольном лице, гордо ушла в комнату, а я довольный проделанной работой, закурил и заглянул в снятую с огня, но все еще скворчащую сковороду.

Она смотрела телевизор, перещелкивая с канала на канал, а я сытый и довольный плюхнулся рядом, так словно делал так уже несколько лет, изо дня в день. В принципе, сфера моей деятельности не поменялась, что вызывало внутренний смех. Меня опять пользуют и кормят.

Словно почувствовав мою улыбку, она повернулась и улыбнулась тоже. Сообщая, что я «прощен», облокотилась на плечо, натянув на ноги плед.

Окружающая тишина, немного разбавленная монотонным телевизором, радовала – это, было то, к чему я привык. Я даже понадеялся, что она немая, это было бы лучшим вариантом, продолжил я игривый внутренний монолог.

Абсолютно не хотелось думать о завтра или вчера, но телефон предательски слал сообщения. «Ты женат»? – сказала она тихим дрожащим голосом. «Нет, — обескураженно ответ я, словно заподозренный в самом ужасном преступлении. – это по работе!»