Однако, повеяли тревожные, с чужими запахами ветра, и комитет, сменивший несменяемый от Шаймиева состав, на молодых и неизвестно откуда взявшихся — прислал польскую татарку, с инородным образованием и непривычными взглядами на должность ИО директора, спровадив Наилю Борисовну в отпуск.

В школе начались странные для маленького татарского ПГТ вещи и непривычные просветительские откровения с какими то прививками, медосмотрами, лекциями и порядками, по которым родители не могли больше приходить в школу и ждать своих детей в коридорах, обсуждая свое и татарское, оставаясь на входе, у рамки металлоискателя, под взором крупной башкирки-охранницы.

Родители мягко, без камер смартфонов, а с бэлишами и чак-чаком объяснили молодой директорше, улыбаясь со сталью в карих и серыз глазах, что они как нибудь переживут, если социальные новации и инициативы молодой образовательной братии минуют их медвежий татарский угол, а они и их дети будут несказанно рады оставаться и дальше в темном прозябании.

ИО-директоршу победили, башкирку задвинули, накормив беляшами. А вот Рамиля попросили из школы..

Тебе под сорок — средний брат офицер МЧС — зам нач учебного центра, лично знакомый с министром в Москве; младший — когда то простой и драчливый двоечник — расстройство отца — он оборотисто набрал темп и теперь видный торгаш, завозящий в область подушки, матрасы и синтепоновые одеяла — они втроём были эталоном татарского пути, эталоном, пока Рамиль не оказался на улице — это была месть ИО-директорши поселку.