Крупная тень медленно ступила на почерневшую от крови землю. Гнилые туши мгновенно обернулись, словно их поманило нечто сверхъестественное Фигура в плаще сверкнула лезвием длинного корда, и в этой вспышке была и ярость и гнев. Множество невысоких иссушенных тел бросились на мечника, отринув трапезу. Гнилые, жилистые тела, одно за одним, в несколько прыжков достигли своей цели, намереваясь облепить своего врага, словно рой диких скутелатов. Ужасное хрюканье заполнило пространство между тишиной ночного леса, отдаленным волчьи воем и стонами умирающих.
— Душа святая, ты, что оставила этот мир во имя Бога Отца всемогущего, Который тебя сотворил, во имя Бога Живого изгоняю тебя!
Внезапно, яркий свет озарил гнетущую тьму. Фигура в плаще вскинула руку вверх, позволив накопившемуся свету вырваться из самых кончиков его пальцев. Маленький огонек взмыл на два локтя вверх, осветив смуглую кожу колдующего и жадные морды кадавров, окруживших его, и разорвался ослепляющей вспышкой, опалив пространство вокруг мириадами маленьких искр, каждая из которых, достигая гниющих тел, воспламенялась, заставляя чудовищ отступить. Крапинки света разбивались и о лезвие меча, что молниеносно перемещалось меж голов, ручек и ножек, срубая гнильцев одного за другим. Когда от зловонной орды осталась едва-ли дюжина, бритоголовый воин влетел в самый эпицентр побоища, позволив себя окружить. Казавшийся несколько неуклюжим, мужчина стал ловко перебирать ногами, кружась вокруг монстров и стараясь за одно движение клинка покрывать как можно большую площадь вокруг. За один взмах он срубал по два кадавра, в то время как чудовищные когти безуспешно пытались достичь его тела, укрытого за прочной клепаной кожей. Скрестным шагом бритоголовый быстро менял позиции, не позволяя гнилым зубам впиться в него. Удар за ударом слетали головы супостатов, удар за ударом их численность необратимо снижалась.