— Ипат, вот ты мне скажи, — обратился к впереди идущему мужчине средних лет молодой светловолосый оруженосец, — Чего ради мы столь спешно покинули уютные городские стены и поперлись сквозь ночной мрак, а? Да еще и как идем-то! Нет бы пройти через русло Паружки, так мы прямо по «Звериной пасти» идем, а репутация у этого тракта не лучшая, сам знаешь. 

— А чего сидеть-то? — твердым басом разразил чернобородый силач, идущий позади, — Если верить нашему усатому провожатому, есть заказ от самой графини! А это дорогого стоит. К тому, же есть указ от префекта — в городе мы бы не задержались. Груз, что мы тащим очень важен для какого-то там…трактата Пакес. 

— Мирный договор, «Бык». И не надо нюни распускать, Лези. Твоя мать такого не одобрит. Ранее на таких трактах хозяйничали зеленые партизаны и их дикие звери, ручные псы и вороны, чье когти и клювы проникали через панцири словно это гнилой орех. Сейчас-то того и гляди, набросятся на тебя ни то звери дикие, ни то чудища жалкие. А супротив таких примитивов мы вооружены. И потише тут. Мы не на своей территории. Леса эти полны не партизанами, но, кроме диких зверей, паршивыми гнильцами, гулями и прочими тварями, что людьми были. А они-то уж хорошо чуют и плоть и кровь, слышат каждый шорох и звук. Идем тихо и без лишнего трепа. 

Группа замолчала. Ипат поправил меховую шапку, проверил кинжал за поясом и принялся преодолевать камень за камнем, ухаб за ухабом, попутно прислушиваясь к окружающей тишине: скрип веток, хруст листвы под ногами, какое-то рычание, пощелкивание, крики птиц вдалеке…пощелкивание…щелк…щелк…словно кто-то уверенно переламывал старую каменистую породу, разламывая ее своими зубами…щелк…щелк…