Когда от группы осталось только трое, наиболее крупный из них, стоявший до этого на четвереньках, выпрямился в полный рост, обнажив мощные голые сухожилия и мышцы. Существо бросилось на свою добычу, в надежде одним прыжком сбить ту с ног и наконец докончить свою трапезу, но его отвратительная вытянутая морда встретилась с огромным кулаком, что не только остановил тварь, но отбросил ее далеко назад, как если бы кадавр был сбит конником на полном ходу. Оставшиеся карлики бросились врассыпную, спешно укрывшись в глухой чаще леса. 

Тоненькая кровавая струйка медленно стекала с острого конца маленького металлического шипа, что украшал черную кожаную перчатку. Воин окинул взглядом свою левую руку. «Перчатка порвана, разорван рукав, но рука целая», — заключил он, медленно продвигаясь к лежащему в грязи ипату. Стеклянные глаза усатого мужчины быстро забегали из стороны в сторону, стараясь охватить пространство вокруг себя. В царящем вокруг и крови, его взгляд едва смог зацепиться за приближающуюся к нему фигуру мужчины, уверенно державшего в руке окровавленный нож. 

— Не подходи, изыди, чудище! , — хриплым голосом прошипел войт. Его тело дрожало. Маленький кинжал вывалился из рук, уткнувшись лезвием в сырую почву. 

— Не походи, заклинаю тебя! 

Воин присел на одно колено перед напуганным стариком, возвращая клинок в ножны. Бритоголовый выставил правую ладонь вперед и легким едва уловимым движением пальцев обрисовал маленький полукруг прямо перед лицом мужчины. Лицо того исказилось в необычной гримасе, а глаза налились живым светом