— Вы меня за это убьете? Но перед этим все-таки спросите мадмуазель Делакур, о моём вкладе в спасение принца и предотвращения еще одного покушения. Так значит я хуже предателя короля?

Форестье молчал, он внимательно изучал взгляд незнакомца, к которому он сначала почувствовал отвращение. Теперь он не знал, что думать. В его глазах он видел упорство, ум и даже некое благородство.

«Иначе бы он здесь не оказался. Не зашел бы так далеко. – Постепенно он опускал меч, не может теперь видеть в Люсьене угрозу, как бы он не презирал его происхождение. – Жерар оказался предателем. Мой друг собирался меня убить, а бандит-простолюдин оказался его противоположностью. Все-таки среди них встречаются достойные люди.»

Он убрал меч в ножны и удовлетворённо кивнул Корбину, тот расслабился. Рушился его стереотип о всех беженцах, хотя, скорее он теперь не может считать их всех одинаковыми, но это не значит, что среди них нет уголовников. Просто ему повезло столкнуться с самым лучшим из них. Капитан признал в нем человека, а Люсьен кивнул ему в ответ. Все-таки не все стражники одинаковы.

— Мы вас сопроводим, месье Ланглуа.

Троица вышла из старого кабинета, пройдя через холл, они зашли в старый зал приемов, когда их встретили пятеро королевских гвардейцев. В их главе стоял рослый мужчина лет тридцати с пшеничными забранными назад волосами и небольшими усами. Не смотря на ранний час он уже был одет в рубашку, кожаную жилетку с гербом рода Дежардю и штаны с буфами. Его холодный взгляд излучал презрение, львиную решимость идти до конца и ненависть к человеку, что стоял перед ним.