— Эй, солдатик, не отвлекай Валентиныча! Мы и так быстро приехали, а ему ещё возвращаться. Не нужно на него рычать. Мы сами все на нервах, ещё ты подливаешь!

Солдатик повернулся всем туловищем к салону, и Оксана увидела, что это действительно был Григорий.

— Послушайте, гражданочка, я вам не солдатик! Я вам товарищ капитан, уважаемая! Если у вас нервы ни к чёрту, то, поверьте, у меня их вообще нет, — Григорий как можно ласковее ответил Яне, улыбнувшись сквозь зубы.

— Прошу прощения, товарищ капитан, — ёрничая, начала Яна, — но у нас, как бы это сказать… Гражданка, хоть и прифронтовая. Это вы там у себя в части командуйте своими водителями, а здесь не надо. Глаза Яны наполнились невероятной жестокостью и встретились с глазами Григория, который понял, что проиграл этот бой. Гриша перевёл разговор, увидев, что Кирилл также не по-доброму смотрел на него из глубины салона.

— Как девочка?

— Неважно

— Как понять «неважно»?

— Так и понять. Н-Е-В-А-Ж-Н-О, — по буквам ответил ему Кирилл.

— Мне очень важно, если вам всё равно, то мне нет, — Гриша рассердился.

— «Неважно» — значит плохо, а не потому, что нам не важно, как она, — тоном учительницы сказала Яна.

— Послушайте, вы свои уроки, оставьте для своих детей, — сказал, не подумав, Гриша и покраснел.

Валентиныч по дороге между спорами успел рассказать ему про Яну, но слово – не воробей уже. Яна едва напрягла голосовые связки, Валентиныч включил пятую, а Кирилл, предчувствуя дальнейшее развитие ссоры, отвлек внимание всех криком: «Приехали!»