— Так послушай меня внимательно, — начала строго говорить Яна, — мы не ставим протезы, мы не волшебники, мы просто оказали ей помощь и сейчас другие врачи будут решать, что делать с твоей сестрой. Дай Бог, она выживет.

— Конечно, выживет, ну что ты говоришь такое, — подхватил Кирилл

— Я говорю правду. Лучше сразу сказать, как есть. Она сейчас будет верить и надеяться, а исход неизвестен, — прямолинейно продолжила Яна

— Надежда всегда есть, — сказал Кирилл и погладил Оксану по голове, приговаривая — всё будет хорошо, слышишь. Всё наладится.

Оксана, потерявшая отца, была единственной помощницей для мамы. Когда родилась Вера, его уже не было, поэтому она взяла на себя заботу о сестре. Стиралась и готовила с десяти лет, гуляла с ней, когда мама была на работе. Она очень любила сестрёнку, больше мамы, больше папы, больше себя. И теперь, когда она лежит вся перебинтованная, Оксана больше всех винит себя. Нет, не Вера сейчас борется за свою жизнь, а Оксана мысленно борется с её смертью.

— Ты помолись, Оксан! – тихо сказала Яна, — помолись – легче станет!

Оксана не была верующей. За последнее время многие в Донецке отвернулись от веры. Люди видели смерть своих родных и близких вживую, не по телевизору и не в кино. Трудно верить в Бога, молится и ходить по краю каждый день, не зная добежишь до укрытия или нет. Правда, спустя время некоторые всё же возвращались к иконам, доставая и отряхивая от пыли спрятанные образа. Всё же верить нужно, а уныние– страшный грех! Наши солдаты шли в бой, несмотря ни на что, и мы не должны унывать.