— Да что ты в самом деле! Вполне безобидная на вид старушенция. Не думаешь ли ты, что это она истребила половину человечества? – мужчина как мог старался успокоить жену.  Даже попытался пошутить. Открывая перед ней дверь, он вытянулся на цыпочках и бухнул в самое ухо:

— Я Баба-Яга, костяная нога! На дороге стою, к себе путников зову! Ваську съела, деда съела и тебя, Анька, съем… Ам!

В полутьме прохладной веранды он успел разглядеть, как побледнело лицо жены. Пошатнувшись, она чуть не упала ему в руки. Обернулась, обожгла его горящим от ярости взглядом:

— Идиот!

В прошлой жизни он бы этого просто так не оставил. Сначала бы заставил пострадать, потом всласть наплакаться, а потом, в качестве извинения, занялся с ней диким необузданным сексом.  

— Ну, где вы там? Я чайник уже поставила. Проходите, садитесь. А я вам пока альбом принесу с фотокарточками. Правнук у меня недавно родился, краааасивый, весь в деда, когда тот молодым был.

Аня и Кирилл вошли в кухню. Традиционный старческий интерьер. Клеенчатая клетчатая скатерть на круглом столе у окна, потрескавшийся комод в углу, три деревянных табурета вдоль стены, на полу сплетенный из разноцветных ниток самодельный коврик. С плиты призывно засвистел чайник.  Кирилл отставил его на соседнюю конфорку и присел на табурет.  Тот жалобно скрипнул под его весом. Аня примостилась рядышком.

— Уютненько, — прервала образовавшуюся тишину она.