— Успокойся! Ничего не было! Возьми себя в руки!

Выскользнув из его пальцев, женщина продолжала неистово биться в стекло.

— Твою мать, Аня! – он перехватил ее разметавшиеся по плечам волосы, намотал их на кулак и дернул на себя. Машина вильнула на обочину. Взвизгнули шины.

Кирилл отпустил волосы и вдавил тормоза в пол. Аня пришла в себя и смотрела туда же, куда и он. Взвизгнули не шины. Это была собака. Живая, из плоти и крови, деревенская кудлатая псина.

Видимо, он сбил ее, когда машина съехала с дороги. Животное лежало на самом краю и тяжело дышало. Из его пасти вытекла тоненькая струйка крови.

— Ты сбил ее, — прошептала Аня.

— Без тебя вижу, — огрызнулся мужчина.

— Ты собираешься выйти?

— Нет, твою мать, я собираюсь еще раз проехаться по ней, —  раздражение не отпускало его. Он был недоволен собой. Никогда, ни при каких обстоятельствах он не поднимал на жену руку и не делал ей больно. Он просто хотел ее остановить. Иначе она разбила бы о стекло себе всю голову.  Кирилл вышел из машины.  От собаки его отделяло несколько шагов.  Он стоял и никак не мог заставить себя сдвинуться с места.  Это всего лишь обычная псина. В той жизни он не задумываясь  бы подошел к ней, оказал первую помощь или погрузил в машину и отвез в ветеринарную клинику. В этой жизни нет ветеринарных клиник и ветеринаров. Нет вообще никого. Даже если им и встретится еще один живой человек, то это еще не о чем не говорит. В любую минуту с ним может случится то же, что и с старухой из этой проклятой деревни. Вдруг и эта псина сейчас на его глазах примется пожирать себя изнутри? Второго такого эпизода он точно не переживет. Хотя кто знает, чего им еще ожидать? Может стоит готовиться к самому худшему? К съедению себя изнутри? Кирилла передернуло от ужаса. Не стоит об этом думать. Чего он собственно говоря боится? Надо собраться  с духом и подойти к этой чертовой собаке. Возможно, он увидит то, что натолкнет на хоть какое-то объяснение происходящего.