— Хорошо. А почему ты один? Где второй человек? — сказанные им слова вызвали у неё множество вопросов, недоверия, домыслов, но именно отсутствие другого человека отчего-то беспокоило больше всего. Этот страх остро вонзился в её сердце и разрастался всё больше, пока он не сказал:

— Его нет. Я пришёл к тебе один.

***

На её лице сначала отразилось недоумение, а затем глаза осветились пониманием. В воздухе густо разлилось сожаление. Она ощутила острую необходимость извиниться, но что-то словно застряло в её горле; она не могла вымолвить и слова. Он понимающе усмехнулся и присел на пол. Поверхность была очень теплой; окутывающий помещение свет заботливо согревал комнату. 

— Присядем?

Она медленно села рядом с ним. Отчего-то ей безумно захотелось положить голову на его острое плечо, словно это было тем, чем она занималась всю свою жизнь. Но вместо этого она спросила:

— Ты расскажешь мне? — она нервно закусила губу.

— Что… что именно? — голос предательски дрогнул. Он мысленно чертыхнулся.

— Всё.

Он резко вскочил. Взволнованно подошёл к окну. Было очень светло, но разглядеть что-то было невозможно. Лишь размывчатые очертания, неясные намёки, мерцающие лучи чего-то далёкого, недостижимого.

— Мы с тобой… были друзьями. Жили неподалёку, ходили вместе в школу, проводили много времени вместе. Ты всегда была молчаливой, витающей в своих мечтах. Когда мы пошли в старшую школу, ты замкнулась. Я пытался разговорить тебя, вернуть то, что было у нас раньше. Но… у меня не вышло. Одним осенним днём ты погибла. Машинист сказал, что ты сделала это намеренно: поезд мчался на большой скорости, остановиться бы не получилось. Он несколько раз предупредил тебя, а ты… как ты могла? — во время рассказа ему удавалось сохранять бесстрастную маску, но вместе с последними словами вырвались и слёзы.