Однажды он увидел ее в толпе, выделил среди множества силуэтов, выделил ее лицо, сделал лицом толпы. Это лицо из ничего стало чем-то, в потоке безликих лиц оно силилось приобрести четкость, и вначале было неустойчивым и колеблющимся, обтекаемым, но в то же время вбирающим его внимание — и поэтому все более олицетворяющим себя, проявляющимся в том, чем когда-то было; проявляющим себя во времени, давно прошедшем, проявляющим себя в забвении.
На ней было что-то одето, что-то иное, чем когда-то, а лицо обрамлял флер — иное выражение, не то, что раньше, слепок утраченного, и смесь озабоченности и какой-то потусторонности, ухода в себя, в свое незнакомое ему «я», и безразличное удивление в глазах, удивление, которое становилось личным по мере того, как оживало забвение, как оно возвращало к ней его, забытого…
…где в трепете сердец им что-то мнилось, но это никак нельзя было уловить, оно ускользало, искрилось вдалеке, но уже не грело, и, неуловимое, ускользающее, вызывало горечь и досаду, из которых возникала тревожная неуверенность, скованность по отношению к видимому… к случаю, эху былых отношений…
…и все так же, как когда-то, глаза их ласкали хрупкий сосуд былого, и переживаемого, переживаемого каждой клеточкой тела, каждой секундой времени… все более погружаясь в ауру сохраненных, нерастраченных чувств, бережно сбереженных забвением, и оттого более терпких, выдержанных, настоенных вереницей лет…
…которые есть лишь один глоток забвения, лишь одна секунда безвременья — холодный пожар минувшего…
Забытые и чужие; забытое и чужое; то, что явилось символом сокровенного — того, чему не подвластно время. И вот так, стоя в толпе, напротив друг друга, они переживают этот миг, болезненно сладкий миг — миг свершения сокровенного. Понимая и принимая обман, они, олицетворяющие друг друга, они, воскресившие своих мертвецов — с горечью, смирением, страстью! — опьяняются этим мигом, причащаясь к великому таинству бытия — всеобщему забвению.
…Двое родных и чужих. Два лика толпы, два фрагмента ее. Мнимое и сущее. Несколько фраз, уже на откате, уже возвращаясь к себе, уже не глядя в глаза, уже блуждая по толпе, которая вот-вот их поглотит и разъединит — уже совсем чужих, которые когда-то были родными, но забыли, забудут об этом, лишь только исчезнут в толпе.
просмотров
