Она встала с пола, попыталась погладить его ладонь. Ей хотелось сказать, как ей жаль — но она ничего не помнила. Он резко отдёрнул её прикосновение.

— Я ведь просил тебя этого не делать, почему? Почему ты так со мной поступила? — злые слёзы текли по его лицу, оставляя влажные следы. Он не пытался их стереть, а только взлохматил и без того растрёпанные волосы.

— Твои волосы всегда были в чудовищном беспорядке. Я лишь помню, что мне это нравилось. — она мечтательно подняла взгляд.

Он почувствовал, что не может достучаться до неё. Слова пролетали мимо, она даже и не пыталась ответить, вспомнить… Словно между ними было тонкая стена,  не пропускающая ни звука. «Как и всегда», — мрачно усмехнулся его внутренний голос.

Только сейчас он заметил, что все предметы в комнате были покрыты плотным слоем пыли, но поверхность окон была чистой и сияющей; стекло отражало и его: высокого, с взлохмаченными волосами и покрасневшим лицом, и её: бледную, с тонкой косой и в знакомом сером свитере. Он взглянул на свои руки — они медленно бледнели, будто он испарялся… Вот чёрт!

— У меня больше нет времени. Скоро я… уйду.

Она непонимающе нахмурилась.

— Мы должны были поговорить, а ты — понять что-то важное. После этого каждый продолжит свой путь. Я уйду, а ты встретишься с двумя людьми: тем, кто делал тебе больно, и наоборот… — когда он торопился, то становился нервным.