5
Эл совсем преобразился. Если сравнить его поведение раньше и теперь — это были два совершенно разных человека. Он стал добрым, приветливым, меньше ввязывался в драки, меньше дерзил учителям и даже попытался взяться за учебу. Вернулся в группу и стал писать более позитивные песни. Все поражались дивной перемене, произошедшей в человеке. Откуда взялось столько энергии! Его глаза светились безграничным счастьем. Казалось, нет в мире более безмятежного человека.
Но один раз произошел очень прескверный случай. Эл возвращался домой после школы, а возле дороги остановилась иномарка.
— Эй, парень! — опустил стекло водитель, — не подскажешь, как проехать на птицефабрику?
— Прямо, потом налево….
— В какую сторону? — осведомился водитель.
— Прямо, — Эл подошел поближе, показывая направление дороги. Неожиданно, из машины вылезли двое амбалов и в считанные секунды Эл оказался на заднем сидении.
— Эй, что вы делаете?! — закричал Эл.
— Заклейте ему рот, ребята! — сказал водитель, не поворачивая головы, прежде чем машина поехала невесть куда. Эл насмерть перепугался. С ним еще никогда не случалось ничего подобного. Кто эти люди? Куда они везут его? Что хотят? Эти вопросы один за другим проносились в воспаленном мозгу. Машина мчалась на дьявольской скорости и можно было подумать, что за рулем сидит сам Сатана.
Эл вспомнил о Кирилле и сердцу стало больно. Неужели он больше не увидит это нежное, кроткое существо, которое так изменило всю его жизнь? Элом овладело бешенство. Ему хотелось убить проклятых похитителей, но не мог даже пошевелиться. Наконец, машина затормозила. Эл затаил дыхание. По крайней мере, сейчас будет что-то ясно, не придется томиться неизвестностью.
— Иди, иди! — подтолкнули его. Эл огляделся вокруг — они находились за городом, на чьей-то даче. Стоял симпатичный двухэтажный домик. Его втолкнули внутрь. На пороге встретил человек с длинной черной шевелюрой, в бархатном бордовом халате. Эл узнал в нем Леонарда.
— Я так и думал! — презрительно хмыкнул Эл.
— Добро пожаловать! — широко улыбнулся Леонард. — Пристегните его наручниками к кровати, пусть сам почувствует, как после них болят запястья!
— НЕ трогайте меня! — вне себя закричал Эл, но здоровенный амбал так схватил его за руку, что едва не сломал. Он бесцеремонно пристегнул его к кровати. Леонард отсчитал кругленькую сумму и поблагодарил похитителей, которые сразу же удалились.
— Ну что? — довольно улыбнулся Леонард, не торопясь пройдя по комнате и опершись о спинку стула. — Пока что у тебя еще есть выбор — быть со мной по своей воле и избежать многих проблем… или… очень пожалеешь… будет поздно… решай сам.
— Пожалею, что отказался от такого придурка, как ты? — засмеялся Эл.
— Зря смеешься, — ответил Леонард. — Хотя, смейся, пока еще есть настроение смеяться, потому что скоро тебе будет не до смеха. И что ты нашел в этом убогом и тощем заморыше, у меня б даже на него не… Да он в подметки мне не годится!
— Эко мы себя любим! Это ты ему в подметки не годишься, тупой и извращенный педик!
— А что плохого в том, что мне иногда хочется садо-мазо? Вот тебя же раньше прикалывало издеваться над слабыми, бить кого-то? Вот и меня иногда прикалывает. В последний раз спрашиваю: согласен ли ты быть со мной и уехать вместе из города? Подумай хорошо — у тебя пока что есть шанс предотвратить беду.
— Нет конечно! Позабудь об этом, придурок! Никогда этого не будет!
Взявшись за подбородок, Леонард о чем-то задумался.
— Да… видимо, уже и вправду ничего нельзя изменить, процесс необратимо пошел и будет то, что предначертано свыше, — Леонард вздохнул. — Каждый примет свою долю такой, какой она есть.
— Заткнись, проклятый вещун и не каркай беды! — разозлился Эл, которого испугали эти слова.
— Ну что ж, — проговорил Лео. — В любом случае, я хотя бы сейчас наслажусь твоим телом. Сегодня хочется садо-мазо.
Леонард начал срывать с него одежду. Эл пытался отбиваться, сколько было сил, но малейшее движение причиняло невыносимую боль, когда наручники врезались в запястье. Приготовив свою жертву к ритуалу, Леонард на некоторое время удалился и вскоре вышел обнаженным, с черной маской-колпаком на голове и плетью. Он хлестнул плетью воздух.
— Ты будешь слушаться своего господина и исполнять малейшие мои капризы! — он еще раз хлестнул плетью воздух.
— Пошел ты!
— А пойдешь ты! — рассмеялся Леонард, заклеивая ему рот. Болючий удар плети обжег лопатки. Эл попытался дернуться, но наручники так врезались в запястье, что боль казалась невыносимой. Он напоминал избиваемую и метающуюся в разные стороны собаку на привязи. Плетка раз пять прошлась по ягодицам и пару раз по груди.
— Будешь слушать своего господина? — приговаривал Леонард, хлестая его изо всех сил.
— Кажется, переборщил, — поговорил Леонард, видя, как по телу стекают струйки крови. — СЕйчас твой снисходительный господин позаботится о тебе!.. — Леонард куда-то ушел. Эл свободной рукой освободил рот от скотча.
Леонард долго ждать не заставил. Вскоре он вернулся с раствором соли. Смочив в нем носовой платок, он принялся вытирать им струившуюся кровь. Эл взревел, как раненный титан. Жгло неимоверно. Он дернулся так, что едва не опрокинул кровать. Свободной рукой Эл успел сдавить горло Леонарда. Но каким-то резким приемом Леонарду удалось освободиться от цепкой хватки Эла. Он снял маску, жадно вдыхая воздух.
— Хотел задушить своего господина, неблагодарный раб! — он внимательно посмотрел на красивое тело, по которому струилась кровь. Вид крови всегда возбуждал Леонарда. Он не удержался и принялся слизывать кровь, струящуюся по ягодицам.
Эл в первый раз испытал это чувство — боль, перемешанную с каким-то извращенным наслаждением. Но он знал, что перед ним Леонард, человек, который не смотря на всю внешнюю красоту, начал внушать ему невероятное отвращение. Поэтому Эл скривился.
А Леонард продолжал слизывать кровь, пока она не прекратилась совсем. Он похотливо провел рукой по груди Эла, спустившись и ниже.
— Кнут и пряник — вот лучшее наслаждение, — ответил Леонард. — Сейчас я овладею тобой.
— Чтоб ты сдох! — Эл, еле удержался, чтобы не расплакаться от безысходности и не быть униженным окончательно. Леонард слегка наклонил его на кровать, став сзади и действуя довольно грубо. Эл закусил губу, чтобы не закричать. Насладившись вдоволь прекрасным телом, Леонард пошел спать в другую комнату, любезно пожелав ему спокойной ночи.
По щекам Эла текли слезы. Боль и унижение нельзя было предотвратить. Как ему не хватало сейчас Кирилла. Он был такой нежный, такой ласковый… Как бы он сейчас целовал и утешал его! В эту минуту Элу захотелось умереть.
