Элу жилось неспокойно. Часто среди ночи он просыпался с испариной на лбу — ему снова казалось, что он в том самом склепе. А еще на днях он напился, как сволочь, и переспал с Дианой. После этого его охватило такое отвращение, что он несколько дней не выходил на улицу, впав в глубокую депрессию. Диана еще сказала ему, что во сне он называл ее каким-то мужским именем. После этого, Эл расторгнул с ней всякие отношения.
     — Дайте скатать биологию! — метался кто-то по классу.
     — Да пошел ты! — послышался ответ. Эл обсуждал с Миксом текст новой песни, ему плевать было на биологию. Кто-то пытался что-то решить, нервно записывая формулы в тетрадь, а кто-то просто валял дурака. НО все замолчали, когда на пороге показался Кирилл. Бледный и исхудавший, словно привидение, он был встречен гробовым молчанием класса. Эл сразу же изменился в лице, и забыл о том, что только что обсуждал. Кирилл молча пошел за последнюю парту. Пошептавшись какое-то время, все снова занялись своим делом. Эл, воспользовавшись этим, подошел к последней парте.
     — Не поблагодаришь? — спросил он, с нотками высокомерия.
     — Мне не за что тебя благодарить, — спокойно отвечал Кирилл. — Это ты должен извиниться за причиненное мне несчастье.
     Эл презрительно хмыкнул:
     — Забрав свои обвинения, я сам попал под статью за дачу ложных показаний. Но денег у меня хватает, чтобы откупиться и вылезти из этого дерьма. Так что ты передо мной в долгу! — он поймал его руку под партой и крепко сжал.
     — Ты сам виноват в своих проблемах, — отвечал Кирилл, с неимоверным усилием высвободившись из-под его руки. — Всем воздастся по делам их!
     — Посмотрите, как мы заговорили! — иронично сказал Эл. — Вместо того, чтобы сказать спасибо своему благодетелю, спасшему тебя от тюрьмы!
     — Благодетелю! — Кирилл рассмеялся. — Мистеру моему благодетелю не мешало бы поучить биологию и дать возможность это сделать другим, так как сегодня все-таки контрольная работа.
     Эл заскрипел зубами от негодования. ОН не привык к такому ответу от тихони.
     — У несмышленой акулки начали зубки резаться? — Эл толкнул его в плечо. Но тут прозвенел звонок и всем пришлось занять свои места.
     Кириллу стало казаться, что он стал старше на целую жизнь, натерпевшись тюремного ужаса, страха за перечеркнутое будущее, отказ отца, попытки суицида и обвинений в том, в чем виноват совершенно не был.
     После уроков, Кирилл решил уединиться, пойти куда глаза глядят и обдумать все произошедшее за последнее время. Не успел он выйти из школьных дверей, как Эл помчался за ним.
     — Эл, постой, мы ж на репетицию собрались, ты куда? — закричал Микс.
     — Отстань! — на ходу ответил Эл. Кирилл совершенно не заметил Эла, который шел сзади него. Погруженный в свои глубокие мысли, он просто шел, даже не задумываясь, куда.
     Это был какой-то пустырь, на котором велись строительные работы. Деревья, кусты, недостроенный дом, и ни души больше.
     «Почему я не умер тогда? В чем мое предназначенье?» — размышлял он. — «Может быть моя жизнь для чего-то нужна на этом свете? Абсурд! Для чего она может быть нужна, бесполезная, несчастная и никому не нужная жизнь, не созданная для великих дел! Нет в этом мире ни одного человека, ради которого мне стоило бы жить!».. — его мысли прервал подозрительный треск кустов сзади и он обернулся.
     — Чего ты идешь за мной? Чего хочешь? — спросил Кирилл.
     Эл нагло усмехнулся: — Ясно, чего я хочу — платы за мое благодеяние, за твою свободу и мои финансовые растраты. А поскольку денег у тебя конечно же нет, поэтому я возьму натурой!
     Кирилл о чем-то задумался и тут с ужасом увидел, как с подъемного крана, под которым стоял Эл, сорвался камень. Сам поражаясь быстроте своей реакции, Кирилл напрыгнул на него и они покатились с пригорка. Камень с  грохотом упал на землю.
     Кирилл поднялся первый. Очищая одежду от колючек, он подал Элу руку, помогая подняться. Эл машинально поднялся. Он был насмерть перепуган, тяжело дышал, глаза бешено бегали по сторонам. Придя немного в себя, он со злобой посмотрел на Кирилла: — Зачем ты это сделал?
     — Что?
     — Спас меня? Я же принес тебе столько горя?
     — Мой долг — спасти человеку жизнь, кем бы он ни был, — ответил Кирилл. — Я сам был на грани смерти и знаю, что это такое.
     — Да ты Иисус! — съязвил Эл.
     — Необязательно быть Иисусом, чтобы сделать доброе дело.
     — Добра никто не ценит. За добро обычно платят злом. Ты знаешь, что сегодня я хотел взять тебя силой прямо здесь? Ты должен меня ненавидеть и желать моей смерти.
     — За свои дурные намерения ты чуть не поплатился. А ненависть — не моя спутница, желать кому-то смерти я не собираюсь. Все зло, сделанное человеком, вернется к нему в сто, в тысячу раз, — отвечал Кирилл.
     Совершенно обезоруженный таким ответом, Эл отвернулся в сторону и зарыдал. Он почувствовал себя полным ничтожеством. На грани жизни и смерти многое начинаешь осознавать.
     Кирилл проникся жалостью к этому человеку, который на первый взгляд был такой сильный и властный, а на самом деле был несчастный и жалкий. Кирилл покачал головой. ОН присел на корточки и осторожно взял его рукой за плечо. Эл откинул его руку, не переставая рыдать. Наконец-то чувства вырвались наружу. Человеку не чуждо все человеческое.
     — Отстань от меня! — сквозь слезы проговорил Эл. — Боги, какой позорище! Я сижу здесь и рыдаю, как последняя баба! Лучше бы меня прибило этим камнем! Да, я плохой, у меня скверный характер, я сделал тебе много дерьма, и ты, если не ненавидишь меня, то в душе презираешь точно. Ты никогда не будешь со мной, хоть я о стену расшибусь!
     — Меня отталкивает твоя грубость, ненависть ко всему живому, звериная злоба и агрессия, твое желание превосходства над остальными, ты абсолютно не мой тип парней, — честно ответил Кирилл. — Но я простил тебе. Я ты можешь и дальше продолжать издеваться надо мной, хотя лучшее, что ты можешь сделать в благодарность за то, что я спас тебе жизнь — это не замечать меня и делать вид, что мы с тобой не знакомы.
     Эл резко дернулся. Кирилл подумал, что он, как всегда, хочет ударить его, но Эл побежал в сторону стройки. Ничего не понимая, Кирилл решил понаблюдать, что же будет дальше. Эл полез на подъемный кран с отрешенным видом человека, которому нечего терять. Кирилл подошел поближе, скрестив руки на груди. С проворностью Тарзана Эл взобрался уже на самый верх.
     — Что ты там намерен делать? — крикнул Кирилл.
     — Скоро ты навсегда избавишься от ненавистного тебе человека! — крикнул в ответ Эл. — Такой человек, как я, достоин только смерти.
     — Погоди, не делай поспешных решений. Мир, так или иначе, прекрасен. Посмотри, как красива природа, которая тебя окружает! Травы, небо, ветер…
     — Природа! — расхохотался Эл, подходя к самому краю. — Мне плевать на природу! Мне на все плевать! И на себя на самом деле плевать! Моя жизнь бессмысленна…
     — У тебя есть группа, тебя все любят и ровняются на тебя!
     — А мне плевать на всех, так же, как тебе плевать на меня. Прощай, прости за все, что я тебе сделал…
     Он собрался прыгать.
     — Погоди! — закричал Кирилл. — А, если я дам тебе шанс, ты изменишься, жизнь может наладиться.
     Эл посмотрел на него сверху, глазами, полными любви и страсти.
     — Ты блефуешь, — недоверчиво сказал Эл.
     — Спускайся и узнаешь! — Кирилл, естественно, сказал это лишь ради того, чтобы на его глазах не произошло суицида. Безумный и ветреный Эл был способен на любую глупость. Он стоял и молча смотрел вниз, на Кирилла.
     — Спускайся… пожалуйста… — как можно мягче попытался сказать Кирилл.
     — А ты точно дашь мне шанс любить тебя? — пристально глядя на него, спросил Эл.
     — Точно, — подтвердил Кирилл. Эл стал спускаться.
     — Ты такой добрый, — проговорил Эл, и на его глаза снова навернулись слезы, — я совсем тебя не достоин. Прости мне! — он отвернулся в сторону. Кирилл попытался обнять его, но ему стало страшно и он убрал руки.
     — Ты даешь мне шанс? — резко развернулся Эл. Кирилл молчал. Ему меньше всего хотелось сказать «да». Но решив согласиться для приличия, чтобы Эл успокоился и обдумал свое решение насчет суицида, Кирилл кивнул.
     — Можно, я тебя поцелую? — спросил Эл.
     Кирилл смущенно опустил голову.
     — Мне… не нравится твоя грубость, — ответил он, продолжая смущаться, — она меня отталкивает и отпугивает…
     — А как ты любишь? — спросил Эл.
     — Очень медленный и нежный поцелуй, — не поднимая глаз от пола, ответил Кирилл. — Страсть меня очень пугает… Особенно твоя…
     Эл осторожно приподнял его лицо за подбородок.
     Кирилл пытался увести взгляд в сторону. Эл приблизил к нему свое лицо и, едва коснувшись его губ, поцеловал. Легкое ненавязчивое прикосновение.
     — Ты все еще боишься меня? — спросил Эл.
     — От тебя можно ожидать чего угодно…
     — Мой глупенький мальчик, я стану с тобой нежным.
     Он ласково привлек Кирилла к себе и снова поцеловал в губы. На этот раз прикосновение было ощутимее первого. Эл продолжал осторожно, не торопясь, слегка прикасаясь, целовать его. Внутри Кирилла что-то дрогнуло от таких захватывающих прикосновений и он ответил на поцелуй. Они продолжали осторожно касаться друг друга губами и Кириллу все больше начинал нравиться этот поцелуй. Оторвавшись от поцелуя, Эл посмотрел на него своими выразительными карими глазами.
     — Ты любишь ласки? — спросил он.
     — Да, — продолжая смущаться, ответил Кирилл.
     — Можешь ласкать мою шею языком? — снова спросил Эл.
     — Могу, — стыдливо ответил Кирилл, поражаясь самому себе.
     Эл нежно взял его за руку и привлек к себе. Кирилл неуверенно прикоснулся к его шее. Подбадривая его, Эл поглаживал его спину под футболкой. Почувствовав себя немного уверенней, Кирилл принялся аккуратно целовать его в шею, время от времени проводя по ней языком. Эл закрыл глаза и простонал. Неожиданно он схватил Кирилла за плечи:
     — Я люблю тебя!
     Эта резкость снова испугала Кирилла, и когда Эл попытался снять с него одежду, Кирилл деликатно убрал его руки и отодвинулся в сторону. Эл понял, что все испортил.
      — Прости меня, пожалуйста, — сказал Эл. — Никак не могу обуздать свой проклятый характер. Можно тебя обнять?
     — Как хочешь, — тихо ответил Кирилл. Эл легким движением обхватил его за талию, и они пошли, скрытые покровом ночи, где их никто не видел. Они молчали, и каждый думал о своем. Кирилл почувствовал, что его жизнь внезапно стала наполняться смыслом. Каким именно, он еще и сам не знал. не могло же Это произойти из-за человека, которого, если он и не ненавидел, но к которому был равнодушен.