— Нет, тут, — Джейн категорично замотала головой, — Моя эпоха там, где мы с Вороном!

— Ты просто очень любишь его, — Екатерина прижала королеву к своей груди, — Все будет хорошо, милая. Вот увидишь.

— Когда-то я верила во все только самое хорошее в людях, — заговорила Джейн, налив себе в рюмку виноградный сок, — Давно. Очень давно.

— А сейчас что-то изменилось разве? — спросила Екатерина.

— Не хватает лошадей, помнишь наши прогулки?

— Так все-таки скучаешь по нашей эпохе?

— Без Ворона я никогда не вернулась-бы туда.

— Тебе опасно появляться там, — напомнила Екатерина, — Куда угодно, но кроме своей эпохи. Тебя там знают и могут казнить.
— Я знаю, дорогая подружка, — Джейн погладила Екатерину по голове, — В том-то и беда, что я не особо скучаю по 1540 году. Нет, ностальгия есть, но не более. А у кого нет ностальгии, скажи?

— А сейчас ты..

— А сейчас я больше переживаю за Ворона. Он единственный, кого я полюбила на все 100, на миллион! — Джейн снова захлестнула волна воспоминаний. На сей раз про пирамиду в Египте, — Сейчас я вспоминаю как мы бродили по лабиринтам пирамиды в Египте. Было опасно, но было клево!
— Знаешь, я раньше любила другого молодого человека. Я даже встречалась с ним в тайне от Генриха, — заговорила Екатерина.

— А ты не рассказывала об этом, — Джейн удивленно посмотрела на подругу.

— Я боялась, что буду виновата в том, что его казнят. Ты-же знаешь, какой у Генриха был характер. Не сахар! Это сейчас, в этой эпохе он другой, а в той был ух какой!