Я уже сознаю. что этот индеец замечательный любовник. Но эти чучела — они меня ещё больше заводят. А может, он ещё и рыбак? Или только таксидермист, помешанный на хищниках?  Интересно, ему нравятся лисы — огненные бестии, такие, как и я? Я откидываю прядь своих белых волос со лба и чувствую, как орган Айка нацеливается в меня.

Он вошёл со всей мощью. Так наверное, лодки опытных рыбаков ударятся об причал. Слышала, что индейцы — самые завидные мореходы. Они не бояться ничего. И так вежливы с женщинами. Но со мной он не очень то и церемониться — его пенис буравит так, будто ищет нефть.

Голубой потолок комнаты расплывается подо мной. В окно тускло светит солнце, но в моей душе ясно как при северном сиянии. Я потрясена этим напором. Так меня ещё никто не трахал, думаю я, и стону, стону как потерпевшая, будто адская боль сковывает всю меня.

«Ты рада, что встретила меня?», — смеётся Айк.

«Ещё как! Ты бесподобен!», — я прямо рвусь от переполняющих меня чувств.

«Ты хочешь ещё глубже?»

«Да, ещё и ещё!!!»

Он входит во весь ствол, разрывая меня изнутри. Ну, это уже сверх меры — я так ору, что соседи начинают стучать в стены. Праздник для несчастной женщины,  подарок для дамы, изнывающей без любви. Джек, ау, ты наблюдаешь за нами? Не правда ли, жарче  чем  во Вьетнаме? А не подставить ли тебе свою задницу? Фу, как грязно ты ругаешься!

Айк кончил у меня на животе. Какой же он умница, но я хотела бы от него забеременеть, но боюсь, Джек и Том будут против. Джек — потому что муж, а Том — потому что чурбан. С Томом я могла бы переспать только под дулом револьвера. Да, он всё-таки купил этот чёртов снегораспылитель! Том, ты придурок: рядом с тобой твоя подруга сходит с ума от фантазий, а ты думаешь о своём хозяйстве?! Думай обо мне, или ты бесплатное такси? А пошёл он к чёрту.