Мы с Томом проходим прилавки с унитазами, дальше идут стулья и столы, потом я наблюдаю детские игрушки. Том покупаем мне гиппопотама. Подарочек хоть куда. Со смыслом.

Мы выходим, Том покупает мне ещё одну гвоздику. Зимой они такие непрочные — лепестки падают мне на сапоги. Ух, вот это был день.

Глава третья

Милана сидела за ноутбуком и читала один из сентиментальных романов, когда в доме послышались грубые ботинки Джека. Он отряхнул снег на подошвах об половик, разделся, на стульчике снял обувь и направился в кухню за пивом. Две банки были очень кстати.

Женщина оторвалась от чтения, направилась к мужу и обняла его могучую шею. Джек был в неважном настроении: кто-то перегородил дорогу, а тут ещё обложной снег во всём штате. Ему жутко хотелось спать, но пиво начинало бодрить. Надо было заказать три банки, подумал он и внимательно посмотрел на жену.

— Том был?, — будто со снегом в горле спросил он.

— Мы ездили на базар. Он купил снегораспылитель и карбюратор. Он был в весьма приподнятом настроении. Всё время спрашивал про тебя.

— Ну так что же ему переживать: деньги скачут сами в карман, а тут наматаешься по ледяной дороге, да ещё какие-то придурки заставят тебя тягать деревья среди ночи, — зло кинул Джек и пошёл в комнату спать. Шёл девятый час вечера. 

Через пару минут Джек захрапел мертвецким храпом. Милана посмотрела на колыхающиеся занавески, в окна проникал мерзкий ветерок. Говорила Джеку, что надо утеплить дом, но воз и ныне там. Джек любил регби и пиво, до домашних дел его руки не доходили. Он тяготился их браком, слушал настороженные возгласы матери, которая Милану недолюбливала со всей ирландской настороженностью характера.