— Ладно, старик, — сказал один из ребят, — заслужил. — Он повернулся и сделал жест хозяину заведения, указывая на невозмутимо дымящего индейца. Бармен кивнул в ответ.

За стойкой находился только один человек, которому неурочный ранний час был не помехой для выпивки. Он сидел спиной к присутствующим в зале, но слышал рассказ старика. По лицу его бродила насмешливая ухмылка, видимо, он тоже ни на грош не верил россказням. Когда старик закончил историю и получил свою порцию выпивки, незнакомец разом опрокинул в себя остатки, при этом скривился, лицо его покраснело, а белесый шрам на лице побелел еще больше.

— Ну и пойло, — пробормотал он и полез за бумажником.

Бармен, давно недружелюбно его разглядывавший, сказал хмуро:

— В такой куртке с этими нашивками тут ходил только один парень. Не знаю, как ты заполучил эту куртку, приятель, но у нас здесь не любят всяких таких штук.

— Я тебе не приятель, — незнакомец положил на стойку купюру и слез со стула. — И не помню, чтобы я интересовался твоим мнением.

После он вышел из бара, чтобы никогда не появляться здесь более.

* * *

День шел к окончанию, когда — как он сказал? — метаморфозы завершились. Сознание мое прояснилось окончательно. Слабости не было больше, наоборот, я почувствовал прилив сил и, действительно, легко освободился от сети. Несколько минут я посвятил изучению своего нового тела. Я стоял и ходил прямо, как человек. Но все тело было покрыто темно-зеленой бугристой чешуйчатой кожей. Ступни — огромные с неимоверно длинными острыми пальцами, между которыми натянута плавательная перепонка. Руки также с длинными пальцами, оканчивающимися крепкими когтями. И эта крокодилья морда… с длинной пастью, полной острых зубов. Я долго ощупывал ее, мечтая, чтобы это оказалось все дурным сном, но сон не прекращался и не было на тот момент ничего реальней, чем я в теле чудовища.