Молодой раскрывает рот, и высовывает большой толстый язык. По вибрациям заметно, как под его склизкой корой бьется сердце.

С: Припухший! Вот оно.

Ю: Пхофу не телать этофо… (Старец закрывает ему рот, продолжая держать лицо в ладонях) Пойми, так ты не восстановишь моей влаги…

С: Зато уничтожу главное дарение цвета. Ты не уберег теории в своей голове: «имея цвет – дари его».

Обнаженный рассматривает свое пульсирующее тело. Он чувствует, как сердца наполняются цветом. Его лицо украшает гримаса боли.

Свет пламени погас. Сестры, закованные в мрамор, кротко передвигаются по пространству сцены. По их запястьям и шеям сочится свежая кровь из вновь раскрытых ран. Колючая проволока обвивает их тела, царапая камень, и покрывая весь пол белой крошкой и кусками мрамора.

Старец копается в разбросанной одежде в поисках инструментов.

С: Подойди ближе ко мне.

Старец взял лицо молодого в жилистые руки, вытащил язык изо рта. Он начал поглаживать его, чуть царапать короткими ногтями. У молодого выступил пол на лице. Вода начинает идти с неба по каплям. С каждым новым вздохом боли поток становится обильней.

Старец ногтями въедается в язык, силясь его оторвать. Сердце внутри клокочет.

С: Ты достигаешь тургора. Во второй раз может не повезти…

Вода льет огромным потоком с небес. Заливает зрителей и сестер. Девушки тают с своих одеяниях, склоняя головы к полу.

Резкий хруст разрыва мышц. Пронзительное мычание, словно парнокопытного животного. Старец держит в руках розовый кусок мяса, толстый, мертвый, обглоданный. За куском следует жирная красная линия – кровью заливает сцену. Юноша истошно вопит немым ртом.