Хранители библиотеки Древних Часть 15.2

Я ожидал увидеть около входа всех приглашенных на свадьбу, но встретил лишь вернувшегося из Александрии помощника, исполнявшего ответственную роль свидетеля с моей стороны. Он проводил меня в зал для церемонии бракосочетания, встал рядом. Через несколько минут вошла невеста в сопровождении Рашида и его внучки, согласившейся стать свидетельницей. Эмилия с удивлением посмотрела на меня сквозь кружевную вуаль. Улыбнулся ей в ответ. Ее длинное платье, расшитое белыми цветами по кремовой ткани, удивительно подходило под мой необычный вид.

– Просто, скромно, по-домашнему, – радушно произнесла она. – Как ты и хотел.

– Да… – хотя, если признаться, давно пожалел о своем видении церемонии. Надо было принять хоть какое-нибудь участие в организации свадьбы, а не сваливать все хлопоты на леди Карнарвон.

После торжественной речи и клятв в верности на наших пальцах заблестели обручальные кольца. Это был мой первый настоящий поцелуй за всю жизнь. Счастье переполняло душу, рвалось наружу. Осторожно приподняв за талию Эмилию, я закружился ней по залу. Она прижимала ладони к моим щекам и целовала в губы.

– Теперь праздничный обед, госпожа Эмилия Карнарвон-Аджари?

– Аджари-Карнарвон, – поправила она. – Так лучше и правильнее, ты согласен?

– Да, любимая! –прошептал, хотя так хотелось кричать от радости, что моя, пусть и неродная, фамилия нарушила стародавнюю традицию семьи Карнарвон.

– Свадьба, которую ты хотел, мы сыграли, – гордо произнесла Эмилия и, увлекая за собой к выходу, таинственно добавила, – а теперь будет свадьба, о которой я мечтала. Идем!

У входа нас ожидал автомобиль с открытым верхом. Объезжая полуденные пробки, мы катались по шумным улицам Каира, улыбались прохожим. Стараясь не отставать, за нами двигалась машина со свидетелями. Улицы стали свободнее – мы въехали в Восточную Саккару, пригород столицы. Я пытался угадать место прибытия, но Эмилия только смеялась в ответ и прикладывала палец к моим губам. Под конец она закрыла ладонями мои глаза. Автомобиль остановился.

«Теперь можешь смотреть», – таинственным голосом произнесла она и убрала руки.

Мы стояли у пристани, где был пришвартован небольшой двухэтажный пароход. Подобные суда плавали по реке около сотни лет назад, а пар вращал огромные боковые колеса-лопасти. Вживую такое чудо я еще не видел, только на фотографиях и в фильмах, где происходили события в данную эпоху. Казалось, оно сошло с одного из кадров. На корме и носу красовались буквы, складывавшиеся в название корабля «Солнечная барка Сахемхета».

– Это мой свадебный подарок для тебя, – прошептала любимая на ухо. – Барку Хуфу ты и сам бы не отдал плавать по Нилу. К счастью, нашлось судно приличного возраста, которое после ремонта стало немного похожим на древнеегипетскую ладью. И на нем стоят двигатели по типу древних паровых машин, о которых мы говорили в лаборатории: линзы, вода, поршни и колеса с лопастями.

– Гениально! – моему восторгу этой женщиной не было предела.

– Все новое – это хорошо забытое старое. А если не будет солнца, то есть пара складных мачт и паруса. Прошу на борт. Гости уже прибыли, а нам еще переодеться надо.

Внутренним убранством я был не менее удивлен, чем видом снаружи. На первом этаже, где располагались каюты, стены были обиты деревом, украшенным растительным орнаментом, на полу расстелены шерстяные ковры в виде циновок; второй же, превращенный в террасу под навесом, – задрапирован чуть сероватой льняной тканью, среди которой выделялись золотым блеском внешние опорные столбы.

В моей каюте ждал уже приглашенный Эмилией человек, который помог облачиться в древнеегипетский наряд, надеть все привезенные украшения, двойную красно-белую корону, подвести глаза согласно традиции моего прошлого. В этот момент фараон Сахемхет стал абсолютно реальным человеком, правившим современным Древним Египтом.

Последний взгляд в зеркало, и удовлетворенный своим отражением я поднялся на верхнюю палубу. На входе меня встретил распорядитель свадьбы, вежливо поклонился и попросил подождать несколько минут. Громко ударили в барабаны, и зычный голос известил о моем появлении:

«Владыка Обеих Земель, господин «Большого дома», правитель Древнего Египта, фараон Сахемхет Неферефкара Хор Ахет, сын фараона Шепсескафа, внук фараона Менкауры!»

Если брать настоящие титулы царей Древнего царства, то в прозвучавших было много неточностей, но в конкретной обстановке именно такие обращения и их последовательность передавали мое происхождение как нельзя лучше. Приглашенные в приветствии поднялись со своих мест. С гордо поднятой головой, как и полагалось царю, я медленно прошел по проходу к своему позолоченному «трону», стоявшему на возвышении рядом с «троном» меньшего размера. Эти два кресла по стилю напоминали найденные в гробнице Тутанхамона, но были намного изысканнее: украшены тонким резным орнаментом и сценой, где Ра короновал Осириса и Исиду на царство. На каждом сидении лежала подушечка, добавлявшая к красоте еще и комфорт.

Слегка склонив голову перед гостями в знак признательности, я опустился в кресло. Было приятно видеть сотрудников Службы древностей, музея, лаборатории. Пустовал только первый стол со стороны Эмилии, скорее всего, предназначавшийся для гостей с ее стороны. Подобное отношение меня не удивило.

Тишину вновь нарушил грохот барабанов, и распорядитель пригласил мою жену на палубу:

«Прекрасная из прекрасных, мудрая из мудрых, Владычица Обеих Земель, Госпожа Большого дома, царственная супруга фараона Сахемхета, царица Нитекерти Нефермаатра!»

Она шла по проходу, как истинная владычица Древнего Египта. Голову Эмилии украшал длинный парик с короной-коршуном, на плечах переливалось драгоценное оплечье, прямое льняное платье дополняла надетая поверх изысканная сетка из бирюзы. Я поднялся, взял ее за руку и провел на место слева от себя. Распорядитель попросил гостей сесть. Раздался гудок парохода. Слегка покачиваясь, судно покидало пристань. Оно плавно набирало скорость, тихо шлепало лопастями по воде.

В тот момент у меня не было слов, чтобы хоть что-нибудь сказать своей супруге. Я, молча, смотрел на нее, улыбался и тонул в омуте зеленых глаз.

– Тебе нравится? – прошептала она.

– Да, – ответил также шепотом. – Каким будет сценарий?

– Его нет, – улыбнулась Эмилия. – Что будет дальше – только наша воля и фантазия.

– Я отдаю тебе власть над торжеством и «солнечной баркой». Пусть будет так, как хочешь этого ты! Но сначала…

Жестом подозвал к себе «командующего свадьбой», озвучил желание произнести вступительную речь и попросил перевести Эмилии ту ее часть, которую буду говорить на современном египетском языке. Он отошел в сторону, ударил по барабану, привлекая внимание гостей, и торжественно провозгласил:

«Прошу тишины! Владыка Обеих Земель сейчас будет говорить!»

Поднявшись, окинул взглядом всех присутствовавших, улыбнулся и на диалекте Нижнего Египта времен Четвертой династии произнес:

«Я, царь Сахемхет, рад видеть всех Вас на этом корабле как гостей на моей свадьбе. Я пришел сюда сквозь тысячелетия, победив смерть и время. Дни, месяцы и годы больше не властны надо мной. Пройдет четверть века, полвека, но я буду все также молод. Мои дети и внуки будут выглядеть старше меня, называть отцом и дедом, а мне, по-прежнему, на вид будет двадцать лет. Это дар Древних за столетия моего сна, за несправедливость и ненависть со стороны старшего брата.

Не оставляйте меня одного, мои родители и учителя – мои путеводные звезды! Светите во мраке ночи и при дневном свете, направляйте и защищайте меня в новой жизни, как направляли и защищали все эти годы! Светите царю Сахемхету до его последнего вздоха и будьте защитниками его сердца на последнем суде пред лицом великого Осириса!»

Взяв долгую паузу, я наблюдал за гостями. Те, кто знали Стефанию и меня еще ребенком, улыбались и стирали навернувшиеся на глаза слезы. Остальные же с удивлением и полным недоумением смотрели на меня как на сенсационную археологическую находку. Рашид еле сдерживался, чтобы не дать волю чувствам. Его теребил за рукав директор музея, что-то спрашивая, но Фархази молча отмахивался, не в силах говорить, и только беззвучно шевелил губами.

Дальше я перешел уже на арабский, понятный почти всем присутствовавшим. Это был самый лучший момент, чтобы рассказать о своем происхождении.

«Сейчас каждый из вас услышал мой родной язык, забытый, мертвый уже сорок веков. Но я помню его, я хочу говорить в вами на нем! У этого языка нет письменности как таковой, ее уничтожил фараон Джесеру за много десятилетий до меня. Он создал новый язык – тот, который вы видите на стенах мастаб, на посуде, папирусах, храмах. Язык, который вы пытаетесь перевести и говорить на нем. Я единственный, кто знает, как звучат два языка Третьей и Четвертой династий: старый, до фараона Джесеру, и официальный, искусственно созданный им и советником Имхотепом.

Я второй сын фараона Шепсескафа. Старший брат хотел избавиться от меня, как истинного наследника трона, но его планы испортил библиотекарь Птаххетеп, продолживший вслед за Джесеру изучение таинственной цивилизации, которая была на этой территории задолго до первых фараонов. Их достижения в области химии помогли мне благополучно проспать больше четырех тысяч лет, пока меня не нашли и не разбудили Стефания и Джон. Вот так я оказался в вашем мире. Об этом знал и доктор Захия Хавасс, когда вмешивался в мою долондонскую жизнь, а потом добивался назначения на пост Главы Службы древностей Египта. Он хотел, чтобы тем, что осталось от «вселенной фараонов», распоряжался древний египтянин родом из дельты Нила.

В этот благословленный богами день я, фараон Сахемхет Неферефкара Хор Ахет, клянусь быть достойным титулов царя Древнего Египта и Главы Службы древностей, быть не только ревностным хранителем прошлого, но и смотреть в будущее, заботиться о сохранении бесценного наследия великой страны для потомков!»

На такой торжественной ноте я закончил свою речь, слегка склонил голову в знак уважения к гостям. Те, в свою очередь, под размашистые жесты Рашида поднялись со своих мест и вместе с ним несколько раз громко прокричали: «Да здравствует фараон Сахемхет! Да живет он вечно!»

Я занял место на троне, гости – за столами. Перевел взгляд на Эмилию: она улыбалась, светилась от счастья и неловко смахивала скользившие по щекам слезы.

– Сегодня лучший день, чтобы сказать об этом, – справляясь с эмоциями, сказала она. – Ты поступил правильно. Им нужно знать…

– Я сделал то, что должен был сделать. Лучше я сам расскажу о себе правду, чем кто-то за нее выдаст наглую ложь.

– Люблю тебя, – коснувшись пальцами моего запястья, произнесла супруга. – Еда или подарки?

– Думаю, все проголодались, и я тоже, – предложил план действий на ближайший час.

Между мной и Эмилией поставили маленький столик, принесли изысканные кушанья, разложенные по маленьким хлебным корзиночкам, чтобы мы не пачкали руки. Столы же гостей украсили корзины с фруктами и цветами, подносы со свадебными яствами.

– Это съедобно? – поинтересовался у супруги, любуясь подобными произведениями кулинарного искусства.

– Конечно, – ответила она и взяла корзиночку. – Местную кухню я не знаю – побоялась, что и ты не особо знаком с ней, как и с традиционной английской. По тому, что ты заказывал на наш обед на работе, поняла твои предпочтения в еде. С поваром остановились на простеньких итальянских и французских блюдах, только поданных необычным способом. Не хотелось вместе с тобой на собственной свадьбе остаться голодной.