«Что он там крутится?»

— Крэйван, — позвал его Уска, — что-то не так?

— Что? Нет, — Крэйван, словно, вышел из ступора, — всё нормально, вроде бы.

— Вроде бы? Что не так?

Крэйван молча указал на повозку с брутом и парнишкой.

— Где волок? – Уска бросил взгляд на окружение повозки.

— Рядом, — проговорил Крэйван, указывая на волока, который сидел чуть поодаль от повозки и возился с плетью. – Но, не достаточно близко.

Они ещё постояли какое-то время. Крэйван, словно, ожидал чего-то, а чего – он понять не мог. Какое-то чувство подсказывало ему, что тут не всё так просто.

Вскоре волок закончил с плетью, подошёл к повозке, и стал возиться в своём мешке, выуживая чашки для еды. Парнишка, тем временем, ушёл к костру, который разожгли неподалёку, тоже, видимо, проголодавшись.

Крэйван решил, что теперь всё в порядке, не разобравшись, что, всё-таки, было не так, и ушёл с Уской к себе.

Они расположились в повозке Крэйвана, где установили стол, как и тогда, при обсуждении Перехода тропой волоков, ящики, чтобы можно было сидеть и низкий топчан, который так любил Крэйван.

— На что тебе этот уродец? – шутливо и с неприязнью спрашивал моракеш.

— Он удобный, — с улыбкой на лице отвечал Крэйван, — и он такой один на всём Побережье!

— О, да! Такого уродца нет ни у кого!

Топчан и вправду был уродлив: кривой и старый, но был удобен, крепок и Крэйван любил  класть на него ноги, когда сидел на ящике, или сидеть на нём у костра.