«А ведь страшно туда идти. – зябко передернула плечами. – Очень.

– Ну чего раскапустилась посреди тропинки, – неожиданный окрик вызвал поначалу оцепенение. – ни пройти, ни проехать. Вот же люди! Ни стыда, ни совести, ни уважения.

Настя вскрикнула и повернулась, едва не роняя велосипед. При этом больно ударилась локтем о руль. Зашипела сдавленно, потирая ушибленное место.

– Ну и что ты скачешь как коза, совсем о ребёнке не думаешь. Вот, молодежь, один ветер в голове гуляет!

Настя поспешно отступила в сторону и убрала велосипед. Старушка прошла мимо. Отойдя метров десять, обернулась. Пристально посмотрела прямо в глаза. От проницательного взгляда Насте стало как — то не по себе.

– Ну и долго стоять будешь? До морковкиного заговенья? Ты же ко мне приехала? У меня дел не початый край, недосуг размениваться. Неведомо сколь самой осталось грешную землю топтать.

Настя припустила за ней бегом. Велосипед только подскакивал на мелких  выбоинах, жалобно позвякивая звоночком. Пару раз сумка с вещами падала с руля, и ей приходилось возвращаться за ней.

Они вошли в дом. Снаружи маленький, потемневший от времени и неказистый, внутри оказался довольно приличным. И светлым.

– Ну, садись. В ногах правды нет.

Настя присела на краешек массивного табурета, робко осматривала кухню. Сумку теребила на коленях.

«Странно, я думала, увижу череп там или хрустальный шар, пучки трав и банки с отварами. А нет ничего. – Настя была разочарована. – По деревенским меркам хозяйка не отказывает себе ни в чем. Вон, какой телевизор большущий на стене».