Атолай  Макофара  разочаровался  во  всем. В  джедаях  и  ситхах. В  друзьях  и  врагах. И  даже  в  любви, хоть  это  последнее, что  у  него  еще  оставалось.

  В  смертельном  бою, он, тогда  поддался  ей  и  был  убит.

  Асока  помнит  его  предсмертный  вскрик, когда  он, открывшись, специально  ей, был  пронзен  одним  зеленым  световым  падавана  мечем.

  Она  помнит   до  сих  пор  тот  вскрик  от  боли, и  те  перед  смертью  слетевшие  с  его  губ  слова  перед  тем, когда  второй  лазерный  меч  отсек  ему  голову.

 – Люблю  тебя, Асока  — он  сквозь  боль  произнес  тогда  ей.

   А  она  вспомнила  свои, сказанные  когда-то  ему  в  школе  джедаев – Если  придется, то  сделаю  это  быстро  и  решительно. Чтобы  не  мучить  тебя, любимый. И  свой  тот  игривый  глупый  смех.

   Асока  не  должна  была  такое  делать, но  все  произошло  мгновенно  и  в  горячке  самого  боя. Асока  даже  не  успела  сразу  всего  понять  и  остановиться. Его  те  слова  она  вспомнила  вместе  с  признаниями  в  любви, но  позднее. И  уже  не  было  ей  смешно  как  тогда. И  теперь  Асока  носит  при  себе  его, то  из  жемчуга  бессалийское  ожерелье. Как  память  о  нем.

  Асока  Тано  хотела  бы  сейчас  попасть  на  Корускант. К  могиле  Атолая  Макофара, попросить  прощения. Объясниться  во  взаимности  ему  хотя  бы  мертвому. И  помолиться  за  его  душу, но  там  сейчас  правили  ситхи  и  их  пособники. И  путь  туда  был  пока  для  нее  закрыт.