— Мы  были  для  нее  и  созданы, брат  мой  Вульф – произнес  ему  Рэкс – Я  тоже  порой  вижу  в  своих  снах  войну. Но  хочу  ее  больше  не  видеть. Я  тоже  видел  смерть  многих  из  нас.

— По  мне  так  лучше  было  вообще  не  появляться  на  этот  свет, брат  Рэкс. Сколько  нас  вообще  было, Рэкс? – спросил  вдруг  неожиданно  сидя  рядом  в  кресле  пилота  с  клоном  солдатом  Рэксом, солдат  клон   Вульф – За  сколько  наши  жизни  были  куплены  и  проданы  на  том  Камино?

— Не  знаю, Вульф, не  знаю. Может  в  первой  партии  миллиона  полтора. Потом  темп  развития  и  скорость  роста  ускорили  до  невероятности, что  стали  в  день  создавать  тысячами – ответил  ему  Рэкс – Я  как-то  теперь  стараюсь  не  думать  об  этом. Зачем. Уже  столько  времени  прошло. У  нас  теперь  иная  судьба  и  жизнь. Постарайся  забыть  все  прошлое, брат. Мы  тогда  не  могли  выбирать. А  теперь  все  иначе. И  я  рад, что  чувствую  себя  ближе  к  человеку,  нежели  к  клону, хоть  уже  стар  и   не  известно, сколько  мне  еще  осталось  теперь  жить. Нам  надо  радоваться, что  мы  выжили  в  той  войне  и  не остались   калеками. Не  многим  так  повезло, Вульф.

— Да, не  многим. Но  и  калеками  стали  немногие. Калек  вообще  почти  не  было. Гибли  сразу   просто  сотнями, как  и  дроиды  сепаратистов  – произнес  Вульф. И, откинувшись  на  высокую  спинку  пилотского  в  рубке  летящего  световой  скоростью  в  гиперпространстве  корабля   кресла, закрыл  свои  теряющие  свой  истинный  с  преклонным  возрастом  карий  темный  цвет, как  и  у  Рэкса  на  лице  почти  уже  старика  глаза.