Игорь  знал, что  он  рыщет  тут  вокруг  станции, и  решил  выманить  его  на себя. Возможно, этот  гигантский  пришелец  из  глубин  здесь  и  есть  разгадка  исчезновения  Вилема  Пашича. Пропажа  квантабера  Свена  Бола. И, самое  интересное, загадочных  и  пугающих  надписей  по  всей  станции.

   Игорь  прекрасно  понимал, что  это  будет  крайне  опасно, и  отдавал  себе  отчет. И  он  понимал, что  только  он  теперь  способен  хоть  что-то  разрешить  на  этой  станции. Свена  Бола  не  заманишь  теперь  в  воду  после  всего, что  произошло  за  последнее  время  на  глубине  в  полторы  тысячи  метров. И  он  был  еще  сильно  болен.

— «Возможно, Бол  прав. Возможно, Пашич, уже  мертв» — думал  сейчас  Игорь  Соболев, когда  покинул  свой  скутер  на  границе  крутого  скалистого  обрыва, уходящего  в  глубину  в  полукилометре   от  сверкающего  в  полной темноте  воды  ярким  красным  сигнальным  светом  маяка.

  Он  был  сейчас  довольно  далеко  от  самой  станции. И  лишь  по  самому  маяку  и  встроенной  в  его  гермошлем  акванавта  электронной  карте, можно  было  найти  путь  обратно. И  если  у  Пашича  поломалось  все  это, то  это  означало  конец. Тогда  только  один  выход. Всплывать  на  поверхность  океана. С  декомпрессией  через  каждый  метр, стараясь  чаще  задерживать  дыхание  и  регулировать  его  на  момент  временной  получасовой  остановки. Этот  подъем  был  бы  вечностью. Но  другого  пути  с  такой  глубины  бы  не  было. Иначе  смерть  в  темноте  и  среди  этих  скал  и  обрывов. Глубина  бы  все  равно  сделала  свое  дело. Даже  с  тренированным  акванавтом -глубоководником. Даже  в  гидрокомбовой  оболочке   и  гидрокомбовом   костюме. И  Вилем  Пашич  вряд  ли  выжил. Не  на  такой  глубине  и  не  через  столько  времени. Но  Игорь  Соболев  еще  тешил  надежду  найти  Пашича  живым.