Когда наконец они прибыли в главное управление Имперской Службы, его грубо подхватили за руки, заломав за спину и в такой неудобной позе потащили на допрос. 

Идти и так тяжело, так еще мешок на голове ограничивал количество кислорода и Ортега постоянно спотыкался. Даже в таком виде, его пинали и всячески наносили зуботычины. 

Вскоре его грубо толкнули на в помещение, где наконец сняли этот дурацкий мешок. 

Ортега первым делом начал тяжело дышать – еще немного и он бы задохнулся. 

Места, где он получил ушибы, дико зудели. 

Гвардейцы грубо указали сесть за стальной стол. 

Ортега кряхтя сел на неудобный железный табурет. 

Гвардейцы спешно покинули помещение. 

Наконец он мог немного отдышаться и прийти в себя, после такой крутой поездки. 

Помещение было темным, ее стальные стены были исцарапаны следами когтей или ногтей, разными шрамами человеческого происхождения, также расписаны иероглифами и прочими цифрами. 

На всю стальную камеры горела лишь одна лампочка. 

Ортега не знал, что будет дальше. Да и бояться уже некогда. 

Внезапно стальная дверь открывается и в камеру входит женщина-военная. 

НЕТ! 

Это была Юлия, только в своем настоящем облике. 

На голове тугой пучок, на теле кожаная темная куртка, под ней темно-зеленая гимнастерка, из которой по прежнему выделялось ее вымя. 

Юбка двухшовная, темно-зеленого цвета, чуть расширенная книзу, прикрывает колени, с боковыми карманами в швах. На ногах военные женские сапоги на небольшом каблуке. На левом рукаве ее нашивка с эмблемой Имперской Службы Совета.